После двухмильного продвижения ползком отряд подошел к зарослям кустов на берегу реки. Крона кустарника простиралась фута на три в стороны от грибовидного ствола. Толстые винтообразные ветви, как и на деревьях, покрывали волоски, вблизи напоминающие иглы. С ветвей свисали кисти темно-красных ягод.
Вольф сорвал одну ягоду и понюхал. По запаху она напоминала орех пекан. Кожура была влажной и гладкой. Пока он колебался, Вала вновь первой отведала незнакомый плод, причмокивая от удовольствия. За полчаса она съела шесть штук, потом к ней присоединились остальные. Паламброн, решившийся последним, пожаловался, что ему мало оставили.
— Кто же виноват, что ты такой трус? — хмыкнула Вала.
Паламброн промолчал и лишь свирепо взглянул на нее. Вала отошла, и за нанесенное оскорбление пострадал Теотормон. Решив, что тот не осмелится проявить негодование, Паламброн ударил Теотормона по лицу. Тот зарычал от ярости и прыгнул на обидчика, однако в последний момент поскользнулся и упал ему под ноги. Паламброн покатился, как сбитая кегля, еле увернувшись от молотящего плавниками Теотормона. Оба в бешенстве предпринимали тщетные попытки вцепиться друг в друга.
Наконец Вольф, не разделяющий общего смеха, приказал прекратить драку.
— Пора, наконец, бросить эти детские выходки, которые только отнимают время. Предупреждаю, если еще раз повторится что-нибудь подобное, я сам займусь драчунами. И не лучеметом, жаль тратить заряды. Тех, кто начнет ссору, просто бросят одних или отправят назад. Наша сила в сплоченности, поэтому никаких раздоров быть не должно. Иначе Уризен лишь порадуется, видя, как мы уничтожаем друг друга.
Теотормон и Паламброн обменялись плевками, однако драку прекратили. Молча скользя в бледно-пурпурном свете луны, отряд продвигался вперед. С приходом ночи тишина прекратилась. Полумрак наполнился отдаленным блеянием, похожим на овечье; мычанием, вроде коровьего, и мощным, как будто львиным, рыком. Пройдя еще одни заросли кустарника, путники увидели небольших двуногих животных, поедающих ягоды. Их тела покрывал коричневый мех. Большие щелевидные глаза поглядывали с мордочек лемуров, уши торчали, как у зайцев. Верхние конечности кончались лапами, нижние — присасывающимися дисками, сзади виднелись короткие кроличьи хвостики. Увидев пришельцев, они перестали есть и уставились на Властелинов, подергивая носами. Убедившись, что незнакомцы не являют собой опасности, вновь вернулись к ягодам. Однако глаз с путников не спускали и время от времени на них по-собачьи лаяли.
В это время из-за холма вышло четырехногое животное размером с норвежского лося, покрытое желтовато-бурым мехом и лохматое, как овчарка; очертаниями оно напоминало лису. Ноги его заканчивались тонкими костяными коньками, зверь довольно быстро катил к двуногим. Те пролаяли тревогу и, все как один, сорвались с места. Травоядные удирали со всей скоростью, какую только позволяли развивать присоски, но волк-конькобежец двигался быстрее. Вожак двуногих, видя, что стаду не спастись, замедлил ход и отставал до тех пор, пока не поравнялся с самым медленным. Затем подтолкнул слабака, сбив его с ног, и побежал догонять остальных. Упавший завизжал и попытался встать на присоски, но тут же был снова сбит с ног рычащим волком-конькобежцем. Последовала короткая ожесточенная схватка, закончившаяся, когда челюсти волка сомкнулись на шее двуногого.
— Вот вам и объяснение царапин, которые мы замечали на поверхности, — произнес Вольф. — Некоторые представители местной фауны — конькобежцы.
Некоторое время он молчал. Насколько быстрее они могли бы передвигаться на коньках. Эта проблема угнетала его.
Отряд миновал еще одно животное — длинношеее, с туловищем гиены и оленьими рогами. Оно вгрызалось в скалу, вырывало кусок массы и мерно жевало его. Животное не сводило с них глаз, рыча от наслаждения, упиваясь вкусом скалы, и его желудок урчал, как испорченный водопровод в старом доме.
Путники отправились дальше и вскоре подошли на расстояние трехсот ярдов к стаду местного подобия антилоп, пасущихся на скалах. Молодые детеныши резвились, бегая друг за другом, и прижимались к матерям. Самцы предостерегающе заревели на незнакомцев, а один даже попытался последовать за отрядом. Белую шкуру антилоп покрывали ромбовидные узоры, на голове красовались закрученные рога, ступни оканчивались коньками.