Вольф продолжал держать копье, считая секунды и прикидывая, как далеко удастся войти в помещение. Неожиданно в зале что-то ослепительно вспыхнуло, и Роберта отбросило назад.
Когда зрение вернулось, Вольф увидел, что половины копья как не бывало. В проходе веяло жаром, воздух наполнился запахом гари.
— Твое счастье, что пламя направлено вверх, — заметил Теотормон.
Ловушка занимала около двадцати ярдов. Дальше помещение могло быть безопасным, но как миновать смертельную преграду?
Вольф отступил на шаг и, швырнув в зал остаток копья, повернулся ко входу спиной. Снова последовала вспышка, высветившая на полу коридора тени Властелинов, из зала хлынула волна жара. Вольф повернулся и метнул в комнату стрелу, считая секунды. Ровно через три секунды стрела вспыхнула в пламени. Вольф объяснил спутникам свой план, и Властелины, спустившись этажом ниже, окунулись в воду. Затем они, мокрые, вернулись к сводчатому проходу. Вольф метнул стрелу. Последовала вспышка, и как только жар чуть-чуть схлынул, он опрометью кинулся в помещение. За ним помчались Теотормон и Лувах. У них было всего три секунды, чтобы преодолеть двадцать ярдов — времени немного, но достаточно. Пламя высушило намокшие одежды и слегка опалило волосы. Но преграды остались позади.
У дверей остались Ринтрах и Тармас. Ринтрах метнул стрелу и кинулся в раскаленный воздух. Вольф, наблюдавший за ними, заметил, что Тармас заколебался, и предупреждающе крикнул, советуя подождать и попытаться еще раз. Но Тармас не обратил на его слова внимания, а может быть, просто не расслышал их. Он понесся изо всех сил, и глаза его были широко раскрыты под кислородной маской. Вольф приказал всем отвернуться. Вновь последовала ослепительная вспышка, и одновременно раздался пронзительный крик. В лица Властелинов полыхнул горячий воздух, комнату заполнил запах горелой плоти и сожженной рыбьей шкуры, из которой были сделаны одежды. Останки Тармаса темной грудой лежали на полу и дымились.
Властелины молча отвернулись и, не говоря ни слова, направились через зал. Подойдя к следующему проходу, Теотормон после соответствующей проверки провел их в узкую дверь. Отряд вошел в полукруглую комнату длиной около ста ярдов. Вдоль стен стояло множество клеток, и все они, за исключением одной, были пусты. Вольф увидел ее обитателя первым.
— Уризен! — воскликнул он.
Глава XVI
В клетке размером десять на десять футов имелось только тонкое одеяло, кран с питьевой водой, дыра в полу, заменявшая туалет, да автоматический раздатчик пищи. Человек в ней был худым и высоким. Лицо его все еще странным образом сохраняло соколиное выражение, но борода отросла ниже колен, а грязные спутанные волосы спадали до икр. Увидев клочья седины, Вольф понял, что отца держали здесь долго: даже прекратив принимать так называемое средство бессмертия, Властелины еще долгие годы испытывают воздействие препарата.
Уризен подошел к решетке, но держался осторожно, не прикасаясь к стальным прутьям. Вольф тихо приказал всем отступить, а сам приблизился к клетке. Остановившись в нескольких дюймах от нее, он спросил:
— Ты все еще ненавидишь нас так сильно, отец, что жаждешь нашей смерти?
Вольф поскреб прутья кончиком стрелы: по металлу тотчас побежали блики света.
Уризен печально улыбнулся и заговорил глухим, полным боли голосом:
— Дотрагиваться до решетки только болезненно, но не смертельно. Ах, Джадавин, ты всегда был самым хитрым! Кому бы еще удалось зайти так далеко? Никому — разве только Вале, да, возможно, Рыжему Орку.
— Так, значит, моей сестрице удалось пробраться сквозь все твои ловушки, да еще и поймать того, кто их расставлял! — произнес Вольф. — Она непрестанно убеждала нас, что ты по-прежнему царствуешь на троне. Она забавлялась, разделяя выпавшие на нашу долю невзгоды и изображая из себя союзницу. Я подозревал, что она в сговоре с тобой, но чтобы она... нет, это мне в голову не приходило.
— Я обречен, — сказал Уризен. — Мне не выбраться отсюда, да и ты не сможешь открыть клетку. Не сможешь, даже если бы захотел помочь мне. Впрочем, я все равно скоро умру. Вала ввела мне медленно действующую и болезненную культуру рака. Собственно говоря, она делала это уже трижды, и каждый раз, когда я был уже при смерти, вылечивала, возвращая здоровье.
— Сказал бы, что мне жаль, но я не хочу лгать, — заметил Вольф. — Ты получил по заслугам.
— Выслушивать нотации от тебя? — воскликнул Уризен, и глаза его вспыхнули прежним огнем. Внутри у Вольфа что-то дрогнуло — былой страх перед отцом еще не угас. — Я слышал, Джадавин, что ты сильно изменился, пока жил на Земле, но не мог этому поверить. Теперь вижу, что это правда.