Роберт подумал, что заметили их отсутствие и тело часового.
Им придется выбираться с боем. Но они сперва найдут и освободят Хрисеиду. Потом будет время подумать о битве.
Впереди него Кикаха скомандовал:
— Лезь сюда, Боб!
Голос его был таким взволнованным, что Вольф понял: он, должно быть, обнаружил Хрисеиду. Роберт вскарабкался быстро, быстрее, чем позволял здравый смысл. Пришлось влезать по одной стороне башенки, так как другая сторона выступала наружу под углом. Кикаха лежал на плоской вершине и пытался отодвинуться от ее края.
— Тебе придется повиснуть вверх ногами, чтобы заглянуть в окно, Боб. Она там, и она одна. Но окно слишком узкое, чтобы пропустить тебя или ее.
Вольф свесился через край башенки, а Кикаха схватил его за ноги. Он выползал все дальше и дальше и непременно упал бы в темнеющий внизу ров, если бы его не держали. Сквозь щель в камне он увидел перевернутое лицо Хрисеиды. Она улыбалась, но по щекам у нее катились слезы.
После он не мог точно вспомнить, что они сказали друг другу, так как пребывал в лихорадке нетерпения, ее сменил холод отчаяния, затем вновь вернулась лихорадка.
Он протянул руку, чтобы коснуться ее ладони. И она тщетно пыталась дотянуться до него скозь каменный проем.
— Ничего, Хрисеида, — ободрил он. — Ты знаешь, что мы здесь. Мы не собираемся уходить, пока не заберем тебя с собой, клянусь в этом.
— Спроси ее, где рог, — вмешался Кикаха.
— Я не знаю точно, но думаю, что у фон Элгерса, — отозвалась Хрисеида.
— Он тебя беспокоил? — свирепо спросил Вольф.
— Пока нет, но не знаю, долго ли придется ждать, прежде чем он потащит меня в постель, — ответила она. — Он сдерживается только потому, что боится понизить цену, какую надеется получить за меня. Он говорит, что никогда не видывал такой женщины, как я.
Вольф выругался, а затем рассмеялся. Это было похоже на нее, — говорить вот так откровенно; в мире Сада самовосхищение было нормой.
— Кончай ненужную болтовню, — разозлился Кикаха. — Для этого будет время, когда мы вызволим ее.
Хрисеида по возможности сжато и ясно ответила на вопросы Вольфа. Она описала путь в свою комнату, но не знала, сколько часовых было расставлено за дверью или по дороге.
— Я знаю то, чего не знает барон, — сказала она. — Он думает, что Абиру везет меня к фон Кранзелькрахту. Но мне-то лучше знать. Абиру намерен подняться на Дузвиллнаву в Атлантиду. Там он продаст меня Радаманту.
— Он никому тебя не продаст, потому что я собираюсь убить его, — вскипел Вольф. — Сейчас я должен уходить, Хрисеида, но вернусь как можно скорее. И я приду не этим путем. А пока — я люблю тебя!
Хрисеида заплакала.
— Я тысячу лет не слышала таких слов ни от одного мужчины! Ах, Роберт Вольф, я люблю тебя! Но я боюсь! Я...
— Ты должна ничего не бояться, — сказал он. — В этом нет нужды, пока я жив, не намерен умирать.
Он велел Кикахе втащить его обратно на крышу сторожевой башенки. Поднявшись, он чуть не упал от головокружения, вызванного приливом крови к голове.
— Идше уже начал спускаться, — сказал Кикаха. — Я отправил его выяснить, сможем ли мы вернуться тем же путем, которым пришли, а также посмотреть, чем вызван этот шум и гам.
— Нами?
— По-моему, нет. Первое, что они бы сделали, это проверили бы Хрисеиду, чего они не сделали.
Спуск был еще опаснее, чем подъем, но они одолели его без происшествий. Фунем Лаксфальк ждал их у окна, из которого они начинали восхождение.
— Они нашли убитого вами часового, — сообщил идше, — но не думают, что мы имеем какое-то отношение. Гворлы вырвались на свободу из темницы и убили множество ратников. Они также захватили собственное оружие. Некоторые выбрались из замка, но не все.
Трое покинули комнату и быстро слились с людьми, искавшими гворлов. У них не было шанса подняться по лестничному маршу, в конце которого находилась комната Хрисеиды. Фон Элгерс, несомненно, позаботился, чтобы охрану увеличили.
Несколько часов они бродили по замку, знакомясь с расположением комнат. Они заметили, что хотя шок от побега гворлов несколько отрезвил тевтонов, они все еще были очень пьяны. Вольф предложил им вернуться в свои покои и обговорить возможные планы. Наверно, они смогут придумать что-нибудь разумное.
Их комната находилась на пятом этаже, ниже окна башенки Хрисеиды. Чтобы добраться, им пришлось пройти мимо множества мужчин и женщин, вонявших пивом, пошатывавшихся, невнятно и без удержу болтавших. Чужие в их комнату не могли, потому что ключи имелись только у них и у главного привратиника, а тот был слишком занят где-то в другом месте, чтобы врываться с обыском. Кроме того, разве гворлы могли войти через запертую дверь?