Красный цвет нефрита ярким пятном выделялся на фоне однотонной коричневой одежды. Находясь в замке, Вольф одевался просто и небрежно. Лишь в редких случаях, вынужденный присутствовать на церемониальных приемах, он спускался на нижние этажи, облаченный в роскошные одеяния и в необычной шляпе Властелина. Во всякое другое время он покидал свои апартаменты инкогнито, переодевшись в наряды местных жителей.
Покинув замок, Вольф вышел на один из сотен балконов-садов. На дереве нахохлился огромный, как стервятник, ворон, «око». Он один из немногих остался в живых после штурма замка, предпринятого, чтобы вырвать этот мир у Арвура. Ныне, когда Арвур покоился в земле, вороны присягнули на верность Вольфу.
Вольф приказал ворону разыскать Кикаху и сообщить об этом задании всем остальным воронам, а также орлам Подарги. Кикахе надлежало передать, что он срочно нужен. Если же Кикаха, получив приказ и явившись в замок, уже не застанет Вольфа, пусть возложит на себя обязанности Властелина. В случае, если Вольф не вернется, Кикаха примет на себя все полномочия.
Он знал, что Кикаха последует за ним, и бесполезно это запрещать.
Ворон взлетел, осчастливленный заданием. Вольф вернулся в замок. Наблюдатели все еще искали Кикаху, но безуспешно. Однако искатели врат, которым требовались микросекунды, чтобы обнаружить их, прошли по всей вселенной и уже повторяли свой заход. Он позволил им продолжать поиск на тот случай, если какие-либо врата обладали дискретностью во времени и в пространстве. Результаты первого обхода уже отпечатаны на бумаге классическими иероглифами древнего языка. Обнаружено было тридцать пять новых миров. Из них единственные врата имел всего один.
Вольф вывел изображение этого мира на дисплей, и на экране возникла шестиконечная звезда — только не с белым, а с красным центром. Красное обозначало опасность. Врата вели в мир Уризена, и понять это было так же просто, как если бы раздался голос врага и произнес: «Вот он я! Приди и завоюй, если осмелишься!»
Перед мысленным взором Вольфа возникло лицо отца — красивые соколиные черты, большие, похожие на бриллианты глаза. Властелины не бывали старыми. Их тела сохраняли физиологическую молодость двадцатипятилетних. Но чувства побеждали всесильную науку Властелинов; атакуя в союзе со временем, они накладывали морщины на нестареющую плоть. Когда Вольф видел отца в последний раз, лицо того заметно покрывали линии ненависти. Бог знает, как глубоко избороздила ненависть его лик с тех пор.
Будучи Джадавином, Вольф отвечал на отцовскую ненависть тем же. Но не разделял кровавой жажды мщения своих братьев и сестер, не предпринимал никаких шагов. Теперь же, когда надругались над невинной Хрисеидой, ненависть в его душе взывала к мести.
Врата, ведущие в мир Уризена, соответствовали часто повторяемому изображению гексакулум. Роботам потребовалось двадцать два часа, чтобы соорудить аналогичную установку. К тому времени все наблюдатели планеты передали сообщение. Кикахи в поле зрения не оказалось. Отсюда не следовало, что он покинул планету, — он вполне мог находиться в одном из тысяч ее укромных уголков. Планета по площади превосходила Землю, и наблюдения, естественно, не могли охватить всю ее территорию. Ждать не было смысла.
Вольф решил не терять времени. В ту секунду, как автоматы закончили постройку аналога гексакулум, он стал собираться в путь. Перекусив и напившись вволю — неизвестно, когда еще придется сесть за стол, — он вооружился лучеметом, ножом, захватив также лук с колчаном, полным стрел. Могло показаться странным, что он рассчитывал с помощью такого примитивного оружия одолеть автоматику Властелинов. Но по иронии технического развития самые простые способы убийства оказывались самыми эффективными. Впрочем, он не обольщался на свой счет. Он слишком хорошо знал разнообразные ловушки Властелинов.
— Итак, — произнес Вольф, — в путь! Больше ждать нет смысла.
Он вошел в узкое пространство аналога гексакулум.
Вихрем засвистел и рванулся к нему ветер. Упала тьма. Словно огромные руки сдавили грудь. В одно стремительное мгновение нахлынула и спала вся гамма этих ощущений.
И вот он стоит на траве близ гигантских деревьев, а неподалеку плещется прибой. Над островом — солнце, льющее ровный свет. Одежда оставалась на Роберте, хотя при проходе сквозь врата ему показалось, что ее сорвало. Оружие также уцелело — ведь это не было внутренним дворцом крепости Уризена, потому что в противном случае крепость была бы самым неудобным местом жительства Властелина.
Он оглянулся на доставившую его гексакулум — врата исчезли, лишь высокий широкий шестиугольник образовался на плоскости валуна, там, где они были минуту назад. Вольфу вспомнилось, как что-то подтолкнуло его в проходе и заставило сделать несколько шагов, чтобы не упасть. Довольно быстро он понял: Уризен сдублировал врата гексакулум и перебросил его в неизвестное место.