Вала снова засмеялась.
— Все мы, попавшие в ловушку Уризена, находимся на этом острове. Кто-то только несколько недель, хотя Лувах уже полгода.
— Кто такие другие?
— Некоторые — твои родные и двоюродные братья. Кроме Ринтраха и Луваха, еще два брата — Энион и Аристон, и кузены Тармас и Паламброн.
Она весело засмеялась, показала на красное небо и сказала:
— Все, все пойманы в ловушку нашим отцом! Все снова собрались, все — снова, после горестной тысячелетней разлуки. Счастливая семейная встреча, какой не могут представить себе смертные.
— Я могу представить, — сказал Вольф. — Вы все еще не ответили на мой вопрос о доверии.
— Мы все дали клятву об общем перемирии, — сказал Ринтрах. — Мы нуждаемся друг в друге, поэтому должны отбросить нашу естественную враждебность и действовать сообща. Только тогда можно будет победить Уризена.
— Насколько я помню, общего перемирия не было давно, — сказал Вольф. — Я помню, как мать говорила мне, что такое перемирие было за четыре тысячи лет до моего рождения, когда Черные Веллеры угрожали Властелинам. Уризен совершил тогда два чуда. Он поймал в ловушку сразу восемь Властелинов и принудил их заключить перемирие. А это перемирие пусть несет с собой его гибель.
Затем Вольф сказал, что готов принести клятву на перемирие. И именем отца всех Властелинов, Великого Эпинима Jloca, он поклялся соблюдать все пункты мирного соглашения, пока не наступит время, когда все согласятся отказаться от него, или все, кроме одного, будут мертвы. Но даже теперь, дав клятву, он твердо знал, что на других нельзя положиться, нельзя верить, будто его не предадут. Он знал, что Ринтрах и Вала сознавали это и доверяли ему не больше, чем он доверял им. Но все они, по крайней мере некоторое время, будут действовать вместе. И вряд ли кто-то нарушит перемирие. Они это сделают только тогда, когда появится не только возможность, но и полная уверенность в безнаказанности.
Теотормон скулил:
— Джадавин! Мой родной брат! Мой любимый брат, тот, кто всегда любил меня и защищал. Ты — как другие. Ты хотел повредить мне, убить меня. Своего собственного маленького брата.
Вала плюнула на него и сказала:
— Ты мерзкое, трусливое животное! Ты не Властелин и не наш брат. Почему ты не нырнешь в глубину и не утонешь там? Убери свой страх и предательство с наших глаз и от всех, дышащих воздухом. Пусть рыбы сожрут твое жирное тело; хотя даже они изрыгнут тебя.
Ползя и протягивая ласты, Теотормон волочился к Вольфу.
— Джадавин! Ты не знаешь, как я страдаю. Неужели у тебя нет жалости ко мне? Я всегда думал, что у тебя, по крайней мере, есть то, что не хватает другим. У тебя теплое сердде и сострадание, чего не хватает этим бездушным чудовищам.
— Ты пытался убить меня, — сказал Вольф, — и ты снова попытаешься, если решишь, что появилась реальная возможность.
— Нет, нет, — возразил Теотормон, пытаясь улыбнуться. — Ты совершенно не понял меня. Я думал, что ты станешь ненавидеть меня за то, что я больше люблю эту подлую жизнь, чем смерть, как Властелины. Я хотел забрать твое оружие, чтобы ты не причинил мне вреда. Потом я бы объяснил, что случилось со мной, как я дошел до этого. Тогда бы ты понял меня. Ты бы искал меня и любил так же, как тогда, когда был еще мальчиком во дворце нашего отца, а я был твоим младшим братом. Вот все, что я хотел сделать: объяснить тебе, а не снова стать ненавистным. Я не хотел причинять тебе вред. Именем Jloca я клянусь тебе в этом.
— Мы еще поговорим, — бросил Вольф. — А теперь прощай, уходи.
Теотормон пошел прочь, широко расставляя ноги. Когда он достиг края острова, то повернулся и выкрикнул непристойности и оскорбления Вольфу. Роберт поднял лучемет, намереваясь только попугать его. Чудовище пронзительно закричало и прыгнуло, словно гигантская лягушка, в воду, причем его перепончатые ноги тащились позади него. Погрузившись в воду, он больше не появлялся. Вольф поинтересовался у Валы, как долго тот мог оставаться под водой.
— Не знаю. Возможно, полчаса. Но сомневаюсь, что он будет сдерживать дыхание. Вероятно, он в одной из пещер, которые имеются в корнях и кавернах, образующих основание острова.
Потом она сказала, что они должны идти и встретиться с другими. Пока они шли через фрондовый лес, она объяснила физические данные этого мира, насколько сама их знала.
— Ты, наверное, уже заметил, как близок горизонт. Эта планета имеет в диаметре около 2170 миль (Приблизительно столько, сколько и земная луна, подумал про себя Вольф). Сила притяжения резко падает при подъеме над атмосферой, как бы растекаясь, размазываясь в окружающую вселенную. Все остальные планеты этой галактики имеют подобное поле.