Он быстро поднимался и опускался, чувствуя подступавшую дурноту, а также медленно скользил назад.
Отпустив стиснутый им клочок волос; он вцепился в другой, справа от него и сумел так извернуться, что его ноги оседлали спину бизона. Перед ним очутился горб, и он повис, ухватившись за его волосы.
Если Кикаха лишь немного верил в случившееся, то юнец-полуконь, думавший, что Кикаха уже у него в руках, и вовсе не верил своим глазам.
Он несся рядом с бизоном, на котором сидел Кикаха, и его глаза были широко раскрыты, а рот искажен гримасой. Он вытянул перед собой руки, словно все еще думал, что сгребет ими Кикаху. Хотя Кикаха ненадежно держался за лохмы горба, он не хотел их отпускать, но знал, что полуконь через мгновение оправится от потрясения, и тогда он выхватит нож или томагавк из-за пояса и метнет в Кикаху, а если и промахнется, то у него есть запасное оружие.
Кикаха поднял ноги так, что оказался сидящим на корточках на хребте огромного бизона — ступни вместе, — вцепившись одной рукой в мех. Он медленно повернулся, несмотря на трясущее движение вверх-вниз. Затем он бросился на спину следующего бизона, бежавшего плечом к плечу с только что покинутым им животным.
Что-то темное пролетело, вращаясь, над его правым плечом. Оно попало в горб ближайшего бизона и, отскочив, упало между бизонами. Это был томагавк.
Кикаха снова подтянулся, на этот раз быстрее, подобрал под себя ноги и прыгнул. Одна его нога соскользнула, когда он покинул спину, но он был так близко к другому бизону, что ухватился за мех обеими руками. Он повисел так некоторое время, покуда пальцы его ног чуть касались земли всякий раз, когда бизон опускался в своем галопирующем беге. Затем он позволил себе немного соскользнуть вниз, оттолкнуться от земли и перебросил себя вверх. Кикаха закинул одну ногу через спину бизона и, подтянувшись, уселся на нем верхом.
Юнец-полуконь все еще держался вровень с ним, а другие немного поотстали.
Наверное, они подумали, что он упал между бизонами, и был растоптан в пыль.
Если так, то они, должно быть, испытывали потрясение, увидев его восставшим из мертвым. Обманщика, хитрого, скользкого, увертливого врага, насмехавшегося над ними из пасти смерти.
Юнец, должно быть, увидев Кикаху, малость сошел с ума. Неожиданно его громадное тело, четыре летящих копыта, воспарило, и он какое-то время стоял на спине бизона у края стада. Он прыгнул на следующего, ему на горб, словно скачущий по движущимся горам орхар.
Теперь настала очередь Кикахи испытывать изумление и тревогу. Полуконь держал в руке нож и усмехался Кикахе, словно говоря: «Наконец-то тебе предстоит умереть, Кикаха! И меня будут воспевать по вигвамам и типи народов прерий и гор, живущие повсюду люди и полукони».
Именно такие мысли, должно быть, проносились в этой огромной голове. Он стал бы самым знаменитым обитателем прерий и окрестностей, если бы преуспел. Его бы называли Убийцей Обманщика, Который Проскакал По Бешеным Бизонам, Чтобы Перерезать Горло Кикахе.
Но на третьем горбе его копыто соскользнуло, и он бухнулся через горб и упал между двух бизонов, взметнув задние ноги и задрав к небу хвост.
И тут ему настал конец, хотя Кикаха не видел, что делали копыта бизонов.
И все же попытка была великолепной и почти успешной, и Кикаха отдал ему честь, хотя он и был полуконем, а затем снова начал думать о выживании.
11
Некоторые кентавры подтянулись вровень с ним и начали пускать в него стрелы.
Прежде чем выпустили первую стрелу, он соскользнул по боку бизона, на котором скакал, вцепившись обеими руками в мех и зацепившись согнутой ногой за спину. Позиция его была ненадежной, так как тяжелый галоп на каждом подскоке немного высвобождал его из захвата, а соседний бизон находился так близко, что он подвергался опасности быть раздавленным.
Стрелы пролетели над ним, что-то коснулось его торчавшей в воздухе ноги.
Один томагавк отскочил от макушки бизона. Неожиданно бизон начал кашлять, и Кикаха гадал, не проникла ли в его легкие стрела.
Бизон стал бежать медленнее, чуть споткнулся, оправился и снова продолжал бег.
Кикаха протянул руку к следующему бизону, захватил пригоршню шерсти, отпустил другую руку, вцепился в мех, разогнул правую ногу, и его тело качнулось вниз. Словно на джигитовке, он ударился оземь обеими ногами, его тело взметнулось вверх и, перебросив левую ногу через спину, он зацепился как раз за горбом.
За его спиной только что покинутый им бизон упал, пронзенный двумя торчавшими из него стрелами.
Затем бизоны позади него прыгнули, но третий споткнулся, и возникла куча-мала из по крайней мере десяти огромных тел, лягавшихся, боровшихся, истекающих кровью, а затем умиравших, когда все новые бизоны врезались в них, проносились над ними и по ним.
Впереди что-то происходило. Он не видел, что именно, так как висел на боку у бизона, и ему загораживали обзор хвосты, крупы и ноги. Но животные замедляли бег и поворачивали влево.
Бизон справа от него заревел, словно его смертельно ранили. Так оно и было.
Он споткнулся, к счастью, в другую сторону от Кикахи, иначе он раздавил бы его в лепешку, если бы упал на него. Бизон рухнул, из огромной дыры в горбу хлестала кровь.
Кикаха стал осознавать два обстоятельства. Первое — грохот бежавшего стада уменьшился настолько, что он мог расслышать отдельных животных поблизости, когда те мычали или ревели. Второе — вдобавок к другим запахам теперь добавился запах паленого мяса и шерсти.
Бизон с другой стороны упал, а затем бизон, несший Кикаху, остался один. Он мчался дальше, мимо туш только что убитых бизонов. Он перескочил через самку со срезанной наполовину головой. Когда бизон свалился, удар вырвал шерсть из цепких рук Кикахи. Тот упал, перекатившись несколько раз и вскочил на ноги, готовый сам не ведая к чему.
Окружавший мир покачнулся, а затем выправился.
Кикаха стоял, хватая воздух открытым ртом, трясущийся, потный, окровавленный, испачканный бизоньим навозом, пеной и грязью, но он был готов прыгнуть в ту или иную сторону, в зависимости от ситуации.
Повсюду валялись мертвые бизоны. Попадались то тут, то там мертвые полукони. Уцелевшие из стада теперь мчались налево. Поток из миллионов тонн, мяса и копыт с ревом уносился прочь мимо него.
Раздался треск, настолько неожиданный и громкий, что Кикаха подпрыгнул. Впечатление складывалось такое, словно тысяча больших кораблей одновременно напоролись на риф. Что-то, убившее всех бизонов подряд на протяжении мили перед стадом, убило их одного за другим за шесть—семь секунд, а бежавшие позади этого ряда споткнулись о них, и пошла свалка.
Внезапно бежавшее стадо остановилось.
Бизоны, оказавшиеся достаточно удачливыми, чтобы вовремя остановиться, с глупым видом стояли на месте, посапывая, погребенные в огромных курганах из туш, но все еще живые, ревели. Они были единственными, имевшими достаточно мотивов к оглашению каких-либо эмоций. Другие с трудом переводили дух.
Кикаха увидел причину смерти и остановки стада. Слева, в четверти мили от него, примерно в двадцати футах над землей парил аэролет. Он был иглообразным, бескрылым, белую нижнюю часть его украшали арабески, а его верхняя часть являлась прозрачным обтекателем.
Под колпаком виднелись пять силуэтов.
Он гнался за солдатом, пытавшимся спастись на коне. Гнался — не то слово.
Аэролет двигался достаточно быстро, но лениво, не делая никаких усилий, немедленно оказался за хвостом коня. Из установленного на носу аэролета цилиндра вырвался яркий белый луч. Его конец коснулся крупа коня, и тот упал. Всадник выбросился из седла, тяжело покатился, но быстро вскочил на ноги.
Кикаха огляделся по сторонам. Анана находилась в четверти мили отсюда и в другом направлении. Поблизости от нее стояло несколько солдат и еще двое лежали на земле, словно мертвые. Один — задавлен собственным конем. Все они явно были перебиты лучом с аэролета.