— Очень жаль, — беззаботно отозвался Кикаха. — Он мог оказаться неплохим парнем. Но если придется прорываться с боем, у нас на пути одним человеком будет меньше.
У мертвого часового ключей от двери не оказалось.
— Вероятно, фон Элгерс — единственный, у кого они есть, и мы хлопот не оберемся, если попробуем у него их взять, — сказал Кикаха. — Ладно. Пошли в обход.
Он повел их обратно в коридор, а затем в другую комнату. Друзья вылезли в высокое стрельчатое окно. За карнизом находилось несколько выступов и камней, вырезанных в форме драконьих голов, демонов и кабанов.
Размещение украшений совершенно не гарантировало легкий подъем, но храбрый и отчаянный человек мог взобраться по ним почти до самой крыши. В пятидесяти футах под ними в свете факелов на подъемном мосту тускло поблескивала вода, заполнявшая ров. К счастью, луну закрывали густые темные облака, и охрана внизу не замечала людей, карабкавшихся по стене.
Кикаха взглянул на Вольфа, который цеплялся за каменную горгулью, стоя одной ногой на голове змеи.
— Эй, Боб, я забыл тебе сказать, что барон держит во рву водяных драконов. Они не очень крупные, всего около двадцати футов длиной, и у них вообще нет ног. Но они обычно недокормленные.
— Иногда нахожу твой юмор пошлым, — сердито отозвался Роберт. — Двигай дальше.
Кикаха тихо рассмеялся и продолжал подниматься. Вольф взглянул вниз, удостоверился, что с фунемом все в порядке, и полез следом за Кикахой. Но тот остановился и сообщил:
— Здесь окно, но оно зарешеченное. Мне кажется, внутри никого нет. И там темно.
Кикаха снова полез по стене. Вольф остановился и заглянул в окно. Тьма внутри комнаты напоминала черноту в зрачке рыбьего глаза. Он просунул руку через прутья и пошарил. Пальцы нащупали подсвечник. Осторожно вынув из него свечу, он вытащил ее за решетку. Уцепившись рукой за стальной прут, Роберт повис на стене и попытался достать из маленькой сумки на поясе запасной коробок спичек.
— Что ты там застрял? — прошептал сверху Кикаха.
Роберт объяснил, в чем дело.
— Я дважды назвал имя Хрисеиды, — проворчал Кикаха. — Там никого нет. Не теряй напрасно время!
— Мне хочется убедиться в этом самому.
— Ты слишком дотошный парень, и все твое внимание расходится по мелочам. Если срубить дерево, надо откалывать щепу побольше. Лезем дальше.
Роберт не ответил и чиркнул спичкой. Она вспыхнула и чуть не погасла на ветру, но он быстро сунул ее в окно. Язычок пламени осветил пустую спальню.
— Теперь доволен? — донесся тихий голос Кикахи. Он успел забраться довольно высоко.
— У нас осталась последняя надежда. Возможно, она в сторожевой башне. Но если и там никого нет… Тогда я просто на знаю, как… о-оу!
Потом Вольф благодарил судьбу за то, что не хотел расстаться с надеждой увидеть в этой комнате Хрисеиду. Он дал спичке догореть и выпустил ее лишь тогда, когда начало жечь пальцы. И тут, сразу после приглушенного восклицания Кикахи, на него обрушилось его тело. Удар оказался таким сильным, что он едва не вывихнул руку. Роберт охнул и повис на одной руке. Несколько секунд Кикаха, вздрагивая, цеплялся за него, затем глубоко вздохнул и снова стал подниматься. Ни тот ни другой не сказали ни слова, но оба знали: если бы не упрямство Вольфа, им бы пришел конец — Кикаха свалил бы Роберта с каменной химеры. Возможно, упал бы и Фунем Лейксфалк, так как в этот момент находился как раз под Вольфом.
Большая сторожевая башня, высотой примерно в треть стены, поднималась вверх, поблескивая светом крестообразного окна. Ряды украшений заканчивались неподалеку от ее основания.
Внизу раздался громкий шум, ему вторили голоса, доносившиеся из замка. Вольф остановился и взглянул на подъемный мост. Неужели их заметили? На мосту и прилегавшей территории столпилось множество ратников и гостей. Многие держали факелы, но никто не смотрел на взбиравшихся по стене людей. Все искали кого-то в кустах и среди деревьев.
Роберт подумал, что их отсутствие обнаружили и нашли тело часового. Теперь им придется выбираться с боем. Но сначала они должны найти и освободить Хрисеиду. У них еще будет время подумать о драке.
Сверху его окликнул Кикаха:
— Боб, быстрее сюда!
Его голос был взволнован, и Вольф решил, что его друг нашел Хрисеиду. Роберт полез наверх, гораздо быстрее, чем позволял здравый смысл. Пришлось подниматься по боку выступавшей части башни, так как нижняя сторона поднималась под углом вперед. Кикаха отполз от края крыши и растянулся на плоской вершине башни.
— Чтобы заглянуть в окно, тебе придется повиснуть вверх ногами, Боб. Хрисеида там, одна. Но бойница слишком узкая, в нее не пролезть.
Вольф перегнулся через край бордюра башни, и Кикаха схватил его за ноги. Роберт все ниже и ниже свешивался с крыши, прижимаясь к стене. Если бы его не держали, он давно свалился бы в ров. Сквозь узкое окно Вольф увидел лицо Хрисеиды — все такое же прекрасное, хотя и перевернутое вверх ногами. Она улыбалась, но по щекам ее катились слезы.
Потом он не мог вспомнить, о чем они говорили друг с другом, так как лихорадочная экзальтация сменялась холодом отчаяния и безнадежности, вслед за которым вспыхивал жар любви. Он мог бы говорить вечно. Роберт протянул руку и коснулся ладони девушки. Она тщетно тянулась к нему сквозь отверстие в толстой каменной стене.
— Не унывай, Хрисеида, — прошептал он. — И знай, мы здесь. Мы никуда не уйдем без тебя, я клянусь.
— Спроси ее, где рог, — велел Кикаха.
Услышав его голос, Хрисеида ответила:
— Я не знаю, но думаю, что его забрал фон Элгерс.
— А он к тебе не приставал? — свирепо спросил Вольф.
— Пока нет, но, кажется, ему не терпится затащить меня в постель, — ответила она. — Он медлит только потому, что не хочет сбивать цену, которую собирается получить за меня. Барон сказал, что никогда прежде не видел такой женщины, как я.
Роберт выругался, а потом засмеялся. Ну какая другая женщина могла быть настолько откровенной? Впрочем, в мире Сада самовосхищение считалось общепринятой нормой поведения.
— Хватит болтать ерунду, — зашипел Кикаха. — Для этого будет время, когда мы ее оттуда вытащим.
Хрисеида отвечала на вопросы Вольфа по возможности сжато и точно. Ей удалось описать путь в свою комнату, но она не знала, сколько человек стояли за ее дверью и в коридорах.
— Мне известно то, о чем барон даже не догадывается, — сказала Хрисеида. — Он думает, что Абиру везет меня к фон Кранзелькрахту. Но это не так. Абиру хочет подняться на Дузвилнававу к атлантам. Он собирается продать меня самому Радаманту.
— Абиру никому тебя не продаст, потому что я его убью, — ответил Вольф. — Я должен уйти, Хрисеида, но мы вернемся, и очень скоро. Я приду другим путем. Жди и знай — я люблю тебя.
Хрисеида заплакала.
— Тысячу лет никто из мужчин не говорил мне этих слов! О, Роберт Вольф, я тоже люблю тебя! Но мне страшно! Я…
— Ничего не бойся, — произнес он. — В этом нет нужды, пока я жив. А умирать я не собираюсь.
Он окликнул Кикаху, и тот втащил его на крышу башни. Роберт встал и чуть не упал: от прилива крови у него закружилась голова.
— Идш уже спустился, — сказал Кикаха. — Я велел ему узнать, можем ли мы вернуться тем путем, каким пришли. Он должен выяснить, отчего в замке такой переполох.
— Думаешь, из-за нас?
— По-моему, нет. Тогда охрана поспешила бы к Хрисеиде. А они у нее даже не появились.
Спуск оказался более медленным и трудным, чем подъем, но Роберт и Кикаха спустились без происшествий. Фунем Лейксфалк поджидал их у окна, через которое они выбрались на стену.
— Они нашли убитого часового, — сказал он, — но нас не заподозрили. Из подземной темницы бежали гворлы. Они перебили множество ратников и забрали их оружие. Некоторым удалось с боем вырваться из замка.
Друзья выбежали из комнаты и быстро смешались с людьми, которые разыскивали гворлов. Им не удалось подняться по лестнице в башню, где сидела взаперти Хрисеида. Фон Элгерс лично распорядился, чтобы охрану там увеличили в несколько раз.