На мгновение чужая рука оторвалась от рта Эль, чтобы вернуться уже с влажной тряпицей с резким запахом. Эль отчаянно боролась, пытаясь вырваться и убрать от себя этот запах, не вдыхать, но напавший оказался сильным малым. Эль-таки вдохнула и отключилась.
Пришла в себя в темном помещении, привязанной к стулу. Вокруг черная дыра, ничего не разглядеть. Встать со стула тоже не вышло, Эль привязали ноги. И, как назло, девушка совсем не хотела спать, а значит, в спасительный Сомнус никак не нырнуть, не позвать на помощь Гая. Разве что кто-то из похитителей поделиться с ней гипнотином, что вряд ли. Придется либо выжидать, либо выбираться иным способом.
Ладно, в любом случае пришлось бы выбрать вариант второй. Через Сомнус Эль могла отыскать Гая, но как бы он ее нашел? Она сидит в темноте, не знает, сколько времени прошло, куда ее успели утащить… вряд ли далеко, все же похитить человека посреди Глетчерхорна еще с натяжкой можно, но протащить через все охраняемые подъемники? Нет и еще раз нет.
Пока Эль думала, как ей быть, позади скрипнула дверь. Мелькнула полоска света, но сразу исчезла, а девушка почувствовала, что за спиной кто-то есть. Не один. И шагов было больше… по ощущениям в эту темную комнату зашло как минимум два человека, а то и три. Сердце Эль забилось чаще, впервые после пробуждения ей стало по-настоящему страшно. Потому что она вдруг вспомнила, кто мог похитить ее даже в Глетчерхорне, даже среди лекции или прямо из кафе. Ее личные кошмары способны и не на такое. Ее мать способна.
– Ты была плохой девочкой, Эльфина Рейн, – шепнули из темноты.
Страх, поднимавшийся к горлу Эль, сразу отступил. Нет, это не ее кошмары, не ее мать. Это какая-то ерунда, с которой она точно справится, хотя раньше Эль не похищали. Но новый опыт всегда полезен, так говорят.
– Ты наказана, Эльфина Рейн, – шепот уже второго гостя. – Твоя жизнь в наших руках, ты можешь просидеть здесь вечность. И у тебя есть только один шанс уйти, спасти свою жизнь…
Эль надоело слушать этот пафос:
– Нет, это у вас один шанс спастись, ребята, кем бы вы ни были, – на самом деле девушка лукавила, она поняла, кто ее похитил. Как только отвалилась версия с личными кошмарами, осталась только одна: сеньор де Веласко не оценил прикол с деревом и решил ответить. Что ж, справедливо. И Эль даже не будет ему мстить… даже странно, что в голову ей пришла такая мысль. Может, Сомнус Шарля растворился в ней после встряски с похищением? Тогда похитителям можно сказать спасибо.
А может, все проще, и в критические моменты личность Эль брала верх.
– Вы знаете мое имя, а значит, кое-что обо мне слышали. А если не слышали… я выберусь отсюда рано или поздно, вы же меня и отпустите. Один шанс уйти, серьезно? Вы меня убьете? Или пытать начнете? Не смешите заложницу, она хочет в туалет! И вот как мы поступим, – повторяя за горе-похитителями, Эль зашептала: – Сейчас вы уйдете и все обдумаете. И тот из вас, кто первым вернется и развяжет меня, не узнает, что такое месть Эльфины Рейн.
– Да кем ты себя возомнила! – возмутился один из парней, выдавая свой голос, а заодно и акцент. В Глетчерхорне в основном использовался универсальный английский, но студенты прилетали с разных концов планеты, поэтому и речь можно было услышать самую разную.
Грозный похититель говорил что-то еще, стращал и запугивал, но Эль не слушала, потому что на самом деле очень хотела в туалет. Если бы она знала, что ее похитят, не стала бы пить это проклятое шоколадное молоко! Целый литр уговорила ведь…
Дверь за спиной захлопнулась, мир опять погрузился в темноту.
Эль не знала, сработает ли ее угроза, хотя подозревала, что да: визитеров было трое, а распинался о скорой каре только один. Другие двое таинственно помалкивали, они опасались говорить. И нужен только один человек, который вернется и развяжет Эль. Всего один из трех.
Где-то через час (по ощущениям это была вечность, в течение которой девушка боролась с организмом из последних сил) Эль услышала шорох. Вернулся! Кто-то вернулся. И в одиночестве, судя по тихим шагам за спиной. Парень осторожно схватил Эль за руки и щелкнул раскладным ножом. Тяжело сглотнул.
– Ты ведь сдержишь слово?
– Никакой мести, обещаю.
– Остальных тоже не трогай.
– Об этом торговаться не будем, – нетерпеливо бросила Эль, ерзая на месте. – Развяжи меня скорее!
Неизвестный оказался парнем понятливым и начал пились веревку. Как только руки оказались на свободе, Эль сама избавилась от пут на ногах, вскочила и, прихрамывая после долгого сидения, бросилась прочь. Освободивший что-то бормотал ей вслед, но цель Эль сейчас стояла красной пеленой перед глазами.