Таким образом, россказни эти брехня и не имеют ничего общего с истиной, и мы не должны опускаться до того, чтобы преподносить их другим. Вот что Агатархид говорит о Персее и других баснях подобного рода. И отмечает, что Эритрейское море получило свое название вовсе не от имени потомка Персея.
(8) По словам автора, есть основания упрекать его в использовании вольности, позволенной авторам басен, ради переосмысления оных басен в область фактов. Если эту вольность возможно опровергнуть, от этого он не обеднеет, поскольку все это и так малоубедительно. Именно поэтому, по его словам, он в некоторой степени оправдывает Гомера за рассказ о ссоре между Зевсом и Посейдоном, потому как невозможное для человека добавляет веры. Он не винит Гесиода за дерзость выяснить генезис богов. Он не осуждает Эсхила за частую ложь и описание многих вещей, которые мы неприемлем. Он не обвиняет Еврипида за присвоение Архелаю деяний Темена и выведение на сцене Тиресия, как жившего пять поколений. И не стоит обвинять других, кто привносит в сюжеты своих драм элементы совершенно невозможные, ибо поэт направлен более на развлечение, нежели на правду.
(9) В Индии, говорит наш автор, водятся слоны; а также в Эфиопии, что граничит с Фиваидой. И еще в Ливии.
(10) Границы Египта с четырех сторон: на севере море, с востока и запада пустыни, на юге Эфиопия.
(11) Язык очень трудный, но благотворный. Не будем огорчаться, но будем хранить осторожность: уберем из речей все то, что может польстить чувствам из опасения, что мы доставим удовольствием только тем, что дают вещи приятные, мы выбираем худшее вместо лучшего, и, ради Зевса и ради богов, мы не пренебрегаем пользою, что предстала перед нашим взором.
(12) Отдельному выдающемуся человеку трудно без усилий сохранить удачу; можем ли мы надеяться с наименьшими горестями стяжать во владение имущество настолько крупное? Мы знаем, однако, что закон охраняет тех, кто нажился и кто железом поражает более слабого.