Сарвар украдкой вышла из подвала,Поблизости услышав детский крик,К крыльцу своих соседей подбежала —И замерла от ужаса на миг.
Ребенка подняла: «Не плачь, мой милый,Не плачь, тебя я унесу в наш дом».Она его согрела, и умыла,И теплым напоила молоком.
Сарвар ласкала малыша впервые,Впервые в ней заговорила мать,А он к ней руки протянул худыеИ начал нежно что-то лепетать.
Всего семнадцать ей, скажи на милость!Еще вся жизнь, всё счастье впереди.Но радость материнства пробудиласьУже сейчас у девушки в груди.
Родные звуки песенки знакомойПольются в предвечерней тишине…Мне в этот час пройти бы мимо домаИ заглянуть бы в то окошко мне!
Сарвар малышку вырастит, я знаю,В ее упорство верю до конца.Ведь дочерям страна моя роднаяДарует материнские сердца.
ПОСЛЕДНЕЕ ВОСПОМИНАНИЕ
У милого взглядаВолшебная сила.Ты нежной улыбкойМеня покорила.
Но я ведь не молод.Зачем старикануВолнения, страсти?..Я сохну, я вяну.
К тебе на свиданьеСпешу я украдкой.Меня, словно юношу,Бьет лихорадка:
То пламя сжигает,То холод по коже.А ты всех красивей,А ты всех дороже.
Для счастья довольноУлыбок лучистыхИ чтоб ты коснуласьСедин серебристых.
Далекая юностьТебя мне послала.Засмейся, родная!Я счастлив немало,Я счастлив немало.
БЕЗ НОГИ
Вернулся я! Встречай, любовь моя!Порадуйся, пускай безногий я:Перед врагом колен не преклонял,Он ногу мне за это оторвал.
Ударил миной, наземь повалил.«Ты поклонился!» — враг торжествовал.Но тотчас дикий страх его сковал:Я без ноги поднялся и стоял.
За кровь мою разгневалась земля.Вокруг в слезах склонились тополя.И мать-земля упасть мне не дала,А под руку взяла и повела.
И раненый любой из нас — таков:Один против пятнадцати врагов.Пусть этот без руки, тот — без ноги,Наш дух не сломят подлые враги.
Сто ног бы отдел, а родной землиИ полвершка не отдал бы врагу.Ценою рабства ноги сохранить?!Как ими по земле ходить смогу?
Вернулся я!.. Встречай, любовь моя!Не огорчайся, что безногий я,Зато чисты душа моя и честь.А человек — не в этом ли он весь?
ВАРВАРСТВО
Они их собрали,Спокойно до боли,Детишек и женщин…И выгнали в поле.И яму себеЭти женщины рыли.Фашисты стояли,Смотрели, шутили…Затем возле ямыПоставили в рядИзмученных женщинИ хилых ребят.Поднялся наверхХищноносый майор,На этих людейПосмотрел он в упор.А день был дождливый,Касалися лугаСвинцовые тучи,Толкая друг друга.Своими ушамиЯ слышал тогда,Как реки рыдали,Как выла вода…Кричали ручьи,Словно малые дети…Я этого дняНе забуду до смерти.И солнце сквозь тучи(Я видел всё это!),Рыдая, ласкало детейСвоим светом.Как ветер ревел,Бессердечен и груб,С корнями тот ветерВдруг вывернул дуб.Дуб рухнул огромныйСо вздохом тяжелым.И в ужасе детиВцепились в подолы.Но звук автоматаСумел вдруг прерватьПроклятье, что бросилаИзвергам мать!У сына дрожалиРучонки и губки.Он плакал в подолЕе выцветшей юбки.Всю душу ееНа куски разрывая,Сын будто кричал,Уже всё понимая:«Стреляют! Укрой!Не хочу умирать!»Нагнувшись, взяла егоНа руки мать,Прижала к груди:«Ну не бойся, сейчасНе будет на свете,Мой маленький, нас…Нет, больно не будет…Мгновенная смерть…Закрой только глазки,Не надо смотреть.А то палачи закопают живьем.Нет, лучше от пулиМы вместе умрем».Он глазки закрыл,Пуля в шею вошла…Вдруг молнияДва осветила стволаИ лица упавших,Белее, чем мел…И ветер вдруг взвизгнул,И гром загремел.Пусть стонет земля,Пусть рыдает крича;Как магма, слезаБудет пусть горяча!Планета!Живешь миллионы ты лет,Садам и озерамЧисла твоим нет.Но видела ль тыХоть единственный разПозорнее случай,Чем тот, что сейчас?Страна моя,Правда на знамени алом!Омыто то знамяСлезами немало.Огнями той правдыГроми палачейЗа детскую кровьИ за кровь матерей!