Пролог
Перестук колёс в метро только для приезжих кажется слишком громким. Тот, кто родился и жил в Москве способен думать о своём, читать или даже уснуть, чтобы открыть глаза за несколько секунд до нужной остановки и как ни в чём ни бывало выйти.
Народу в столице много. Всякого. Разного. Раньше большинство людей ездило на метро. Потому что эта транспортная артерия, бившаяся в ритме мегаполиса, была практически единственной и безальтернативной. Но это в прошлом. Множество лёгких веток скоростного трамвая и воздушные монорельсы проблему транспортного коллапса всё же решили. И метрополитен разгрузился и устарел. Не настолько чтобы им перестали пользоваться совсем, но и не настолько чтобы он стал неактуален. Множество людей, особенно тех, кто постарше, выбирали этот вид транспорта. Пусть он стал не самым быстрым, но зато совершенно точно остался московской достопримечательностью.
Сегодня и состав оказался одним из "старичков". В вагоне было душно. А может это только субъективные ощущения одного отдельно взятого пассажира. Потому что люди, находящиеся вокруг дискомфорта, казалось, не испытывали. Но он сидел словно проглотив палку. Ровно. Прямо. Весь покрытый холодным потом.
Ещё одна особенность, а может и традиция - в метро никто ни на кого не смотрит. Максимум скользнут мимоходом взглядом. Но вроде бы и не на тебя смотрят, а как бы сквозь или мимо. Потому он не слишком комплексовал по поводу покрывшегося испаренной лица, а просто принял лекарство. Тупая не отпускающая сильная боль терзала грудь. Было трудно дышать. Отвратительная слабость захватила всё тело мужчины. Сердечный приступ как он есть и будь он неладен.
А ещё было страшно... Страх был безотчётным и здорово мешал думать. Паническая мысль, о том, что похоже это и смерть. Эта нехитрая мысль была липкой и навязчивой. Краем сознания мужчина осознавал, что вокруг достаточно людей, но от этого было неприятно. Умереть среди этих одноразовых незнакомцев совсем не было желания, которые подумают, что он пьяный или под действием какого-либо сильного наркотика. Ему нужно было домой. Полежать. Отдохнуть. И всё будет хорошо. Это была даже не мысль, а скорей некое желание. Так он и поступил. Несясь в вагоне через тёмный туннель, добрался до своей остановки и поднялся на эскалаторе из метро.
На поверхности был глубокий вечер, и царила осень. Но не золотая. Нет. Такая встречается нечасто, и по большей части у писателей романтиков и в стихах. В реальности же царил промозглый октябрьский вечер. С бессистемными порывами ветра, гоняющим фантики, какие-то обрывки бумаги и полиэтиленовые пакеты. Из низких туч интенсивно моросил мелкий дождик. Искать и раскрывать зонт он не стал, а поднял воротник пальто и поглубже натянул шляпу, чтобы её не унесло ветром. Подышав немного прохладным воздухом и почувствовав себя лучше, мужчина пошёл домой. Идти было недалеко. Всего минут пятнадцать бодрым шагом. Однако, в этот раз шлось дольше. Да, какое там "шлось"... Он не шёл, а скорее брёл под незатихающим мелким дождём, который не переставал, и никак не мог набрать силу. Скверик, бывший летом зелёным и аккуратным в октябре лишился своей сочной зелени. Тополя были отпилены примерно на уровне третьего-четвёртого этажа и смотрелись как жертвы дендросадиста.
Вот уже виден его пятиэтажный дом из белого силикатного кирпича. С 56 года постройки прошлого века уже прошло больше семидесяти лет. Кирпич успел утратить свой белый цвет и стал серым. Кодовый замок на входе в подъезд открылся не сразу. Одна из кнопок постоянно залипала, а магнитный ключ он всё никак не мог себе заказать из-за недостатка времени в водовороте каждодневной суеты. Наконец электронный замок противно запищал и отпер дверь пропуская жильца внутрь.
Лифт в "хрущёвках" изначально не был предусмотрен, да и подняться на четвёртый этаж пятиэтажного дома не так сложно. В обычном состоянии, но сейчас ему нездоровится. Бредя по узкой лестнице, мужчина останавливался отдыхать на каждой площадке. Когда до двери оставалось всего две площадки он снова остановился напротив окна и облокотился на подоконник. Утерев с лица липкий пот, пошарил в кармане в поисках лекарства. Найдя, закинул под язык таблетку.
Однако это мало помогло. Боль вернулась с удвоенной силой. Ноги подкосились, и мужчина тихо медленно осел на не слишком чистый кафель пола. За окном усиливался дождь. Эта картина стояла перед глазами, прежде чем они закрылись. На этот раз страха и навязчивых мыслей не было. Умирать вообще не страшно.
1
Темнота. Сколько её было? Неизвестно... Может быть секунда, а может быть и пол часа. Конечно, может быть и год и два, но в такое не верилось. Он думал, что никто бы его не бросил на такое долгое время лежать на плитчатом полу подъезда. А даже если предположить, что и бросил, то тело, лишённое воды и пищи погибло бы. Скорее всего, соседи вызвали скорую помощь, и он в больнице, которую так хотел избежать. Почему он подумал, что жив? Никогда не приходилось быть в полной тьме и тишине. Это было само небытие, а в нём был он. Думающий и что-то видящий.