«Я уже говорил, что мы стараемся уйти от порочной практики использования оптимальных матриц», — входящее личное сообщение от Урла напомнило мне о состоявшемся между нами разговоре.
За свою вспышку злости, хоть ее никто и не видел, мне стало немного стыдно. Захотелось исправиться и сделать так, чтобы было хорошо.
— Уже иду, командир, — вслух сказал я на общем канале. — Могли бы и поменьше разрушать этот дом, пока через завалы перелезу, солнце успеет сесть за горизонт.
Одобрительный гул на периферии слуха подсказал, что я все правильно сделал. Играть в оловянных солдатиков местные не хотели и не любили. Стремясь жить по-новому, они приветствовали любое отклонение от устава, при этом продолжая по нему жить и воевать в случае необходимости.
— Если будешь ползти как сейчас, то солнце не только успеет взойти, но и снова сесть за горизонт, — поддержал мою шутку староста.
В помещении, где был заблокирован Туфф, находилось максимальное количество народу. Судя по всему, каждому хотелось воспользоваться случаем и лично увидеть, как происходит «изгнание» из их слоя параллельной реальности.
Ожидая увидеть механическую копию человека, отчего-то именно так я представлял себе образ восставшей машины с искусственным интеллектом, я был слегка обескуражен, обнаружив какой-то приплюснутый блин с рваными краями по периметру.
— Э? — звук недоумения вырвался помимо воли из моего рта.
— Клешни отстрелили, без них он не умрет, а значит, и вселившийся Туфф никуда не денется, — пояснил староста.
Припомнив валяющиеся по всему дому длинные сочленения из металла, находящиеся в разной степени искореженности и поврежденности, я запоздало сообразил, что местные так долго возились с ожившей машиной именно потому, чтобы планомерно лишать её всех конечностей и я смог безопасно к ней приблизиться и применить Разрыв.
Чуть раздавшиеся в стороны бойцы позволили мне приблизиться к отливающему металлом корпусу машины. Вблизи от нее воняло какой-то паленой синтетикой, а также ощущалась едва заметная вибрация. Склонившись, я протянул руку с раскрытой ладонью вперед, активируя заклинание.
Взвывшее чувство опасности заставило отпрянуть назад, в результате чего я упал на спину. Выскочивший из недр поверженного механизма щуп пытался клюнуть меня в голову, но, пробив кевларовый шлем, острый кончик лишь оцарапал кожу. В следующее мгновение сразу несколько лазеров перечеркнули воздух, рассекая на несколько частей удлинившийся щуп. Один из лучей прошел совсем близко с моим лицом, оплавив лицевой щиток шлема.
— Жив? — наиболее важный для местных вопрос был задан безучастным голосом Старосты.
— Да. Сейчас, — перекатившись на бок, я повторно шлепнул ладонью по корпусу механизма, применяя заклинание.
На этот раз сюрпризов не произошло. Окутавшийся белесой дымкой механизм исчез из этого слоя реальности, отправившись в след за прижившимся здесь Туффом.
Один из местных помог мне встать, подав протянутую руку. Приняв вертикальное положение, я оценил месторасположение находящихся в помещении людей. Небрежно удерживаемое оружие не смотрело в мою сторону, но тактический модуль однозначно показывал мизерные шансы моего выживания в случае обострения ситуации.
— Сними шлем, — находящийся за спинами солдат, Староста обратился ко мне с просьбой все тем же бесцветным голосом.
Не видя смысла в ношении сломанного шлема, я снял его с головы, продемонстрировав всем желающим небольшую рану посередине своего лба. Стоящая сбоку женщина-сенсор придвинулась ко мне вплотную, проведя сверху вниз узкой ладонью. В ответ на ее действия, мой модуль зафиксировал множественные излучения, просканировавшие тело.
— Жидкий металл, одно из последних достижений разумных машин. После заражения вирусом даже обычное железо приобретает зачатки искусственного интеллекта, — решив разъяснить, что меня атаковало, произнес старик. — Наноматериал твоего черепа, имеющего крепость TYU653, при контакте с живым металлом не смог бы защитить, разрушился бы на атомарном уровне.
Судя по всему, для окружавших меня людей теперь не являлось секретом наномодульное улучшение моего скелета. Женщина-сканер отошла в сторону, как если бы была здесь ни при чем. Я отлично себя чувствовал и не понимал витавшего в комнате напряжения.
— Я рад, что ты остался жив, — сказал наконец-то подошедший ко мне староста.
— Можете не верить, но я тоже, — с натяжкой улыбнулся я.