В Секторе обороны Госплана с большими сомнениями относились к эвакуации Ленинграда, которая «в силу транспортных и других условий военного времени представляется делом, крайне трудным вообще и особенно затрудняющим сохранение максимальной оборонной способности Ленинграда при непосредственной ему угрозе. Между тем последнее условие является основным для решения вопроса.
Кроме того, вопрос об эвакуации Ленинграда необходимо рассматривать как большую политическую, экономическую и военную проблему в целом не только для военного, но и для мирного времени — под углом заблаговременной подготовки к обороне путем мероприятий — преимущественно и главным образом мирного времени».
В частности, предлагалось осуществить:
— постепенный перенос промышленности из Ленинграда вглубь страны;
— снижение мобилизационных заявок на ленинградских предприятиях. (Справка Сектора обороны Госплана в РЗ СТО по вопросу об эвакуации гор. Ленинграда)[176].
Опасения Сектора обороны Госплана вполне можно понять, учитывая, что ВСНХ, как правило, планировал вывозить с предприятий только жизненно важные части машин и механизмов, что должно было привести к прекращению их работы на старом месте и не обеспечивало возобновления производственного процесса на новом.
Проанализировав ситуацию, РЗ СТО приняло решение о том, что вследствие большого политического, экономического и военного значения города и сложных транспортных условий военного периода Ленинград эвакуации не подлежит. Во время войны проводится лишь разгрузка Ленинграда, не нарушающая работоспособности его предприятий, также вывозятся важнейшие государственные ценности. Была создана должность особо уполномоченного по разгрузке Ленинграда, на которого возлагалась обязанность разработать план соответствующих мероприятий[177].
Отказ от эвакуации крупных промышленных предприятий Ленинграда существенно ограничил общий объем эвакуационных перевозок.
3.2. Ограничение развития производительных сил в угрожаемых районахНеудачный опыт эвакуации периода Первой мировой и Гражданской войн, трудности, возникавшие при планировании эвакуационных мероприятий, побуждали военных и хозяйственных руководителей искать пути уменьшения числа перевозок по эвакуации без ущерба для народного хозяйства. Появилась идея переноса части производств из угрожаемой зоны, а также ограничения создания новых предприятий в приграничных районах.
В связи с этим представляет интерес переписка между НКВМ и рядом ведомств по поводу реэвакуации оборудования подковного завода, относящаяся к 1924–25 гг. В 1918 г. Петроградский подковный завод (бывший завод Поссаля) был эвакуирован. Производственное оснащение с полным комплектом инструментов погрузили на баржу и отправили на Урал. В Череповце баржа дала течь, и оборудование спустили на берег. С разрешения местных властей часть механических станков была взята для нужд местной промышленности, а остальные 50 вагонов станков в 1921 г. все же были перевезены на Урал и попали на бездействующий Юрюзанский завод. К этому времени запас подков военного образца стал подходить к концу. Завод Поссаля был отремонтирован и пущен военно-хозяйственным ведомством. Причем с самого начала восстановления было очевидно, что работать с частью оборудования нецелесообразно. Так начались поиски эвакуированного оборудования. По воспоминаниям рабочих, удалось установить, куда оно было вывезено. В самом конце 1923 г. техник Петроградского подковного завода смог попасть на Юрюзанский завод и осмотреть эвакуированные станки: они более года стояли в вагонах, затем были свалены на заводской территории и лишь зимой 1922 г. стали постепенно завозиться в помещения. На основании этих фактов НКВМ стал ходатайствовать о реэвакуации оборудования подковного завода. После обширной переписки, длившейся два года, и обсуждения этого вопроса в различных инстанциях в реэвакуации было отказано, а производство подков решено развернуть на Урале. Причем важнейшим аргументом, выдвинутым ВСНХ против реэвакуации, была «опасность с мобилизационной точки зрения сосредоточения подковного производства в Ленинграде»[178].