– Ты кто? – выкрикнула фея Темная. – Что происходит?
Услышав голос подруги, фея Светлая повернула залитую кровью голову на звук. Кровь капала с короткой челки надо лбом. Глаза превратились в белые круги на кровавом фоне глазниц.
Фея Темная смотрела на Клая, широко раскрытыми глазами.
– Ты кто? – повторила она… и добавила. – Кто я?
Фея Светлая отпустила женщину во «властном костюме», которая повалилась на тротуар с прогрызенной сонной артерией, из которой продолжала течь кровь, и прыгнула на подругу, с которой несколькими мгновениями раньше делила сотовый телефон.
Клай ни о чем не думал. Если бы начал думать, фее Темной вскрыли бы сонную артерию точно так же, как и женщине во «властном костюме». Он даже не смотрел. Потянулся вниз и вправо, ухватил за верхнюю часть пластиковый пакет с надписью «маленькие сокровища» на боковой поверхности, и ударил мешком по затылку феи Светлой, когда та, вытянув перед собой руки (пальцы на фоне синего неба напоминали когти чайки, изготовившейся схватить рыбу), практически добралась до бывшей подруги. Если бы он промахнулся…
Он не промахнулся, не получилось и удара по касательной. Пакет со стеклянным пресс-папье со всей силой опустился на затылок феи Светлой. Глухо чавкнуло, руки феи Светлой повисли, как плети, одна – вся в крови, вторая – чистая, и она упала у ног подруги, как мешок с почтовой корреспонденцией.
– Что за чертовщина? – прокричал продавец. Неестественно пронзительным голосом. Возможно, шок превратил его в тенора.
– Не знаю, – сердце у Клая стучало, как паровой молот. – Помогите мне. Эта женщина истекает кровью.
Из-за угла, с Ньюбери-стрит, послышался сильный удар, сопровождаемый скрежетом металла, характерным для столкновения автомобилей, за ним последовали громкие крики. Позади фургона «Мистер Софти» еще один автомобиль пересек три полосы движения Бойлстон-стрит и оказался в переднем дворике отеля «Четыре сезона», по пути сбил двух человек и врезался в багажник первого автомобиля, который стоял, впечатавшись передним бампером и капотом во вращающуюся дверь. Этот тычок заставил первый автомобиль продвинуться вперед. Вращающаяся дверь погнулась еще сильнее. Клай не мог видеть, придавило там кого или нет: все застилали клубы пара, поднимающиеся над разгерметизировавшимся радиатором первого автомобиля. Но крики агонии, доносившиеся оттуда, предполагали плохое. Очень плохое.
Продавец, его отсекал от отеля глухой борт фургона, высунулся из раздаточного окошка, таращась на Клая.
– Что там происходит?
– Не знаю. Пара автомобильных аварий. Пострадали люди. Неважно. Помогите мне, – он опустился на колени около женщины во «властном костюме» и обломков мобильника феи Светлой. Подергивания женщины слабели.
– Дым над Ньюбери, – отметил продавец, который и не думал покидать свой относительно безопасный магазин на колесах. – Что-то там взорвалось. Что-то крупное. Может, террористы.
Едва это слово сорвалось с губ продавца, Клай сразу же согласился с его версией.
– Помогите мне, – повторил он.
– КТО Я? – внезапно прокричала фея Темная.
Клай совершенно про нее забыл. Когда поднял голову, увидел, как девочка ударила себя по лбу ребром ладони. Потом трижды быстро повернулась вокруг оси, на мысках теннисных туфель. Увиденное вызвало из памяти стихотворение, которое они изучали в колледже на курсе литературы: «Тройной круг сплети вокруг него». Коулридж[10], не так ли? Девочка покачнулась, побежала по тротуару, прямиком на фонарный столб. Не попыталась избежать столкновения, даже не выставила перед собой руки. Ударилась лицом, ее отбросило назад, она покачнулась, потом вновь врезалась в фонарный столб.
– Прекрати! – проревел Клай. Вскочил, побежал к ней, поскользнулся на крови женщины во «властном костюме», чуть не упал, удержался на ногах, споткнулся о фею Светлую, снова чуть не упал.
Фея Темная повернулась к нему лицом. Нос сломан, кровь, струящаяся по нижней части лица. Шишка на лбу, увеличивающаяся, как грозовое облако в летний день. Один глаз «сошел с орбиты», закатился под веко. Она открыла рот (плоды дорогостоящих трудов ортодонта[11] пошли прахом), и рассмеялась ему в лицо. Смех этот остался в его памяти навсегда.
А потом, крича, побежала по тротуару.
За спиной Клая заурчал мотор, и колокольчики начали вызванивать мелодию «Улицы Сезам». Он повернулся и увидел, что «Мистер Софти» торопливо отъезжает от тротуара. В этот самый момент на верхнем этаже отеля, который высился на противоположной стороне улицы, вдребезги разлетелось окно. Человеческое тело вылетело в октябрьский день. Упало на тротуар, где какие-то его части разлетелись в разные стороны, какие-то остались на месте. Из переднего дворика донеслись новые крики. Ужаса. Боли.
– Нет! – Клай по тротуару побежал за магазинчиком на колесах. – Нет, вернитесь и помогите мне. Мне нужна помощь, сукин ты сын!
Продавец, ставший водителем, ничего не ответил, может, не услышал Клая за звяканьем колокольчиков. Клай мог вспомнить слова этой мелодии, из того времени, когда у него не было оснований думать, что его семейная жизнь может дать трещину. В те дни Джонни смотрел «Улицу Сезам» каждый день, сидя в своем маленьком стульчике, сжимая в руках чашку с каналом для питья в ручке. Что-то насчет солнечного дня, когда облаков нет и в помине.
Мужчина в деловом костюме выбежал из парка, во весь голос вопя что-то нечленораздельное. Полы пиджака развевались за спиной, как крылья. Клай узнал его по бородке из собачьей шерсти. Пересек улицу, не обращая внимания на транспорт. Автомобили объезжали его, несколько раз он просто чудом не оказался под колесами. Но добрался до противоположного тротуара, продолжая вопить и размахивать руками. Исчез в тенях под навесом над передним двориком отеля «Четыре сезона». Клай его больше не видел, но, должно быть, мужчина вновь на кого-то набросился, потому что криков в переднем дворике прибавилось.
Клай сдался, отказавшись от дальнейшего преследования «Мистера Софти», остановился, одной ногой на тротуаре, второй – в сливной канаве, наблюдая, как магазин на колесах, все еще звякая колокольчиками, выезжает на среднюю полосу движения Бойлстон-стрит. И уже собирался повернуться к лежащей без сознания девочке и умирающей женщине, когда на улице появилась еще одна «утка». Эта не «плыла», а мчалась на полной скорости, в реве двигателя, ее так и качало с борта на борт. Некоторые пассажиры, их безжалостно мотало из стороны в сторону, жалобно скулили, умоляя водителя остановиться. Другие просто держались за металлические стойки по открытым бортам этого неуклюжего уродца, который продвигался по Бойлстон-стрит навстречу движению.
Мужчина в футболке схватил водителя сзади, и Клай вновь услышал тот самый нечленораздельный, агрессивный, усиленный примитивной системой громкой связи «утки», прозвучавший, когда водитель движением плеч отбросил от себя мужчину. На этот раз не совсем: «Ар-р», – что-то более гортанное, вроде: «Гр-р!» А мгновением позже водитель «утки» увидел «Мистера Софти» (Клай мог в этом поклясться) и изменил курс, заходя на цель.
– Господи, пожалуйста, нет! – закричала женщина, которая сидела в передней части «утки», выбиравшей последние ярды, отделявшие амфибию-автобус от магазинчика на колесах, торгующего мороженым и в шесть раз уступающему «утке» в размерах. Клай отлично помнил праздничный парад, который смотрел по телевизору в год победы «Ред сокс» в чемпионате страны по бейсболу.[12] Команда сидела в процессии медленно движущихся «уток» и махала руками восторженной толпе, не обращающей ни малейшего внимания на холодный моросящий осенний дождь.
– Господи, пожалуйста, нет! – вновь взвизгнула женщина, а рядом с Клаем раздался мужской голос, кроткий и тихий: «Господи Иисусе».
11
Ортодонт – врач-стоматолог, занимающийся профилактикой и лечением деформаций зубов и челюстей.
12
Эта победа, первая и единственная в истории команды, одержана в 2004 году. О том победном сезоне Стивен Кинг в соавторстве с журналистом Стюартом О'аном написал книгу «Верный (Faithful)». Публикация русскоязычного перевода книги планируется издательством АСТ в 2006 г.