– Для такого занятия требуется зазывала, это не про меня.
– Что, ты не сможешь крикнуть: «Красильня из деревни Хуанцзячжуан!»?
Но Лао Янь снова покачал головой и не согласился.
Весной 1989 года у отца Янь Шоуи обнаружили в мозгу тромбоз сосудов. Старик начал забываться, левая половина тела обездвижилась. Но, в отличие от большинства людей, у которых при этом вообще отказывает речь, Лао Янь, пусть и заикаясь, но все-таки строил целые предложения. Кроме того, в отличие от больных, теряющих память, Лао Янь мог во всех деталях вспомнить свою жизнь, на что не был способен даже будучи здоровым. В конце года Янь Шоуи вернулся из Пекина в родную деревню в провинции Шаньси, чтобы встретить вместе с родными Новый год. Вся семья собралась за праздничным ужином. Расселись по всем правилам: наполовину разбитый параличом Лао Янь – лицом к западу, Янь Шоуи – лицом к северу, и как-то так вышло, что разговор зашел о Лао Ню, о том, как в 1968 году они вместе с отцом продавали лук и как потом рассорились, не поделив деньги. И тогда Лао Янь поднял вверх здоровую правую руку и, тряся ладонью, прерывисто, с большим трудом вымолвил:
– Он подделал счета!.. Где говорят деньги, там молчит совесть!
– Друзьям лучше вообще не стоит вместе заниматься бизнесом, – обронил кто-то за столом.
А Лао Янь ответил:
– Нечестную дележку я, так уж и быть, стерпел. Двадцать третьего числа перед Новым годом мы целый день подбивали счета, и, к вечеру, я, взяв свою долю, собрался домой. Выйдя за порог, я, вдруг, опомнился, что мы не решили, в какой день после праздников снова поедем торговать. Тогда я вернулся во двор и тут услышал, как Лао Ню говорит своей жене: «Этот Лао Янь – идиот конченый»… Не из-за денег я с ним порвал, а из-за этой фразы.
Сказав это, старик залился слезами:
– Никто со мной в этой жизни не водился, а тут нашелся единственный человек, и тот обозвал идиотом конченым! – Тыча себе в грудь, Лао Янь добавил: – Тошно мне от всего этого.
Летом 1995 года у отца Янь Шоуи случился повторный инсульт, рот его съехал на бок, и старик стал пускать слюни. С тех пор и до самой смерти он уже не разговаривал.
Лао Ню после разрыва с Лао Янем тоже забросил торговлю луком. В 1969 году в их селе установили первый рычажковый телефон, и Лао Янь устроился на почтовое отделение телефонистом. В то время на это место претендовало двадцать с лишним человек. Тогда заведующий почтой Шан Сюэвэнь, чтобы их усмирить, созвал всех желающих и объявил:
– Для телефониста главное – уметь орать во всю глотку. Сейчас каждый из вас попробует поорать, а я выберу.
Двадцать с лишним человек начали поочередно драть глотки, в результате лучшим крикуном признали Лао Ню. И неважно, что голос у него оказался женским, зато в сельпо напротив от его крика полопались стекла. К тому же кричал он не только громче всех, но и дольше всех. Шан Сюэвэнь даже успел зажечь и выкурить целую папиросу, а Лао Ню все продолжал орать. Наконец, Шан Сюэвэнь его остановил и изрек: «Хорош, уже ишака перекричал!»
В 1996 году Янь Шоуи стал ведущим телевизионного ток-шоу «Хочешь? Говори!». Когда он превратился в звезду экрана, вся страна восприняла это как должное, и лишь жители деревни Яньцзячжуан недоумевали: «Как же, твою мать, так случилось, что этого человека, чей отец произносил в день не больше десяти фраз, кормит его язык?»
В 1968 году Янь Шоуи дружил с одним мальчишкой, которого звали Чжан Сяочжу. Янь Шоуи родился в год Петуха, поэтому тогда ему как раз исполнялось одиннадцать, а Чжан Сяочжу, рожденному в год Обезьяны, – двенадцать. Голова Чжан Сяочжу напоминала скошенную тыкву, а тонкие руки и ноги – конопляные стебли. Тяжелая, словно жернов, его голова все время свешивалась набок. Правый глаз когда-то был поранен стеклом, поэтому, прежде чем что-то рассмотреть, он всегда тер левый глаз. Мать у Чжан Сяочжу была слабоумной, а отец добывал уголь на шахте в Чанчжи за двести ли от их деревни Яньцзячжуан, поэтому можно сказать, что Чжан Сяочжу жил у бабушки. Янь Шоуи вообще рос без матери, у Чжан Сяочжу мать что была, что не было, поэтому частенько мальчики ходили в школу вместе. В 1968 году отец Чжан Сяочжу привез ему из той самой Третьей шахты Чанчжи списанный шахтный фонарь. Но если ночью в него вставляли уже отработанный аккумулятор, то все было видно на расстоянии двух ли окрест. Ночи в деревне – хоть глаз выколи, и мальчишки, вооружившись этим фонарем, шли на горный склон за деревней и прямо на небе чертили светом иероглифы. Чжан Сяочжу нравилось писать «Мама, ты – не дурочка», а Янь Шоуи – «Мама, ты где?» Эти две строчки могли продержаться на черном экране небосвода до пяти минут.