– Ох, да у него кровь идет!
Благодаря царапинам на лице Янь Шоуи очутился в жалостливых объятиях Люй Гуйхуа, которая поставила мальчика перед лампой и стала прижигать его ранки. Вздымающаяся грудь Люй Гуйхуа, ее запах так одурманили Янь Шоуи, что он чуть не упал в обморок. Такой размякший вид Янь Шоуи вызвал недовольство остальных парней. Лу Гоцин, сплюнув на землю, огрызнулся: «Тряпка!»
Люй Гуйхуа вышла замуж двадцать шестого числа девятого лунного месяца. Ню Саньцзинь вернулся на работу в Третий рудник шестого числа десятого лунного месяца. Седьмого числа одиннадцатого лунного месяца Люй Гуйхуа вдруг захотелось позвонить Ню Саньцзиню. На тот момент в ближайшем селе уже месяц как поставили телефон. Между тем знакомство Янь Шоуи и мальчишек с Люй Гуйхуа стало настолько близким, что та запросто ходила при них в лифчике. Как-то раз, когда освещенная лампой комната наполнилась мальчишечьими тенями, Люй Гуйхуа завела такой разговор:
– Кто из вас ездил в село звонить по телефону? Я бы взяла такого с собой на почту.
Мальчишки соскочили со своих мест, наперебой предлагая себя в провожатые. Лу Гоцин рукой остановил всех желающих:
– Поеду я, потому как я телефоном уже пользовался.
Люй Гуйхуа в это время как раз умывалась. Услыхав такое заявление, она приподняла лицо над тазиком и, пока жемчужинки капель стекали вниз, спросила:
– А как звонят по телефону?
Лу Гоцин стащил с себя тапок и прислонил к щеке, изображая следующую сцену:
– Братец Саньцзинь? Это Лу Гоцин. У тебя все нормально? Чем кормят? Кашей или лапшой?
Все засмеялись. Цзян Чангэнь не желал уступать Лу Гоцину:
– Так говорить всякий может, а вот нужный рычажок ты сумеешь переключить?
Лу Гоцин изобразил переключение механизма:
– Чего там уметь? Крутишь себе как водяное колесо и все, чем сильнее, тем лучше.
В этот момент поднялся Янь Шоуи. В прошлый раз из-за своих царапин он удостоился внимания Люй Гуйхуа. Это сразу подняло его авторитет среди мальчишек. И хотя это не изгладило полностью его вину после истории с пельменями, однако временами он уже мог выражать свое мнение. И вот сейчас, в этот ключевой момент, он им воспользовался:
– Лу Гоцин никогда не звонил по телефону. Только позавчера он спрашивал меня, как выглядит телефон.
В ответ на это Лу Гоцин треснул Янь Шоуи по голове своим тапком.
– Я не звонил, а ты-то звонил, что ли?
Янь Шоуи, у которого от оплеухи из глаз посыпались искры, вдруг вспылил и припер Лу Гоцина к двери:
– Я тоже не звонил, зато я знаком с Лао Ню, который работает телефонистом.
Припертый к двери Лу Гоцин вытер с губы кровь и, все еще не понимая, спросил:
– Ну и что с того, что ты знаешь Лао Ню?
– А то, что если сам я не умею переключать рычаги, то мне в этом поможет Лао Ню.
Тут на сторону Лу Гоцина встал Ду Техуань и бросил в сторону Янь Шоуи:
– Да ты же и говоришь-то коряво, а если не дозвонишься? Ведь это будет провал.
Янь Шоуи сорвал с себя кепку и швырнул ее в Ду Техуаня:
– Если не дозвонюсь, тогда лично побегу на Третий рудник!
С этими словами он, готовый к драке, снова принял боевую позу. Люй Гуйхуа уже успела умыться и теперь заплетала косы. Обведя взглядом всех мальчишек, она остановилась на Янь Шоуи и произнесла:
– Бай Шитоу, отправляемся с тобой завтра утром.
Так, благодаря Люй Гуйхуа, Янь Шоуи в 1969 году удалось позвонить по телефону. А через тридцать лет Янь Шоуи прикинул, что если бы не Люй Гуйхуа, его знакомство с телефоном состоялось бы как минимум на десяток лет позже. В случае с отдельным человеком это неважно, а вот для целой нации десять лет могут сыграть огромную роль в темпах развития народного хозяйства.
В 1969 году у Янь Шоуи начал ломаться голос. Если раньше он звенел, словно у молодого петушка, то теперь вдруг стал сиплым, словно у старичка. Именно этим сиплым голосом Янь Шоуи отстоял возможность отправиться позвонить по телефону. Однако так вышло, что, как и в прошлый раз в истории с пельменями, он снова задел за живое своих товарищей. Более того, теперь это касалось их мужских чувств. Лу Гоцин и остальные посчитали, что для Янь Шоуи, который приделал к своему велосипеду подставку для ног и повез в село Люй Гуйхуа, главным желанием было остаться с ней наедине. На самом деле все было не совсем так. Два месяца назад, когда Чжан Сяочжу прислал письмо Янь Шоуи, у того не нашлось денег, чтобы отправить ему ответ. И теперь он через Ню Саньцзиня, которому собиралась звонить Люй Гуйхуа, хотел передать Чжан Сяочжу, что оставленный им фонарь из-за посаженного аккумулятора уже не светит, поэтому на небе он писать не может. Янь Шоуи хотел попросить Чжан Сяочжу, чтобы тот при случае передал ему через Ню Саньцзиня какой-нибудь старенький аккумулятор. Но ведь не мог же Янь Шоуи поведать обо всем этом Люй Гуйхуа или Лу Гоцину с мальчишками. Они и так-то возмутились, а узнай, что Янь Шоуи преследует двойную выгоду, вообще бы впали в бешенство.