— Ты голодный, — безошибочно определила девушка, отодвигая свинину в мою сторону. — С меня ужин, с тебя рассказ. Так честно?
— Сначала ты. — Я привстал над столом, быстро прошептав принятую здесь молитву благодарности за хлеб наш насущный.
— Ладно, почему бы и нет? — Она откинулась на табурете, прижавшись спиной к стене, и скрестила руки на груди. — Тебя зовут Моцарт. Говорят, что ты наёмный убийца. Убиваешь как людей, так и кровососущих тварей, что приходят ночью. Это ведь зависит от того, кто тебе платит?
— Никто, — буркнул я, стараясь есть с закрытым ртом и не чавкать. — Нет, вот ей-богу, хоть бы раз кто подумал заплатить! Всё даром, ни слова благодарности, и хорошо, если успел унести ноги…
— Тогда зачем ты убиваешь, Моцарт? — наклонившись ко мне через стол, спросила она. — Что это — месть, болезненная страсть, обет, данный умирающему другу, или что-то ещё, а?
— Я — ангел. — Проще всего говорить правду, потому что именно в неё никто не верит. — Обычный ангел из отряда Девятого Легиона. Нахожусь на побережье по заданию и приказу. Убиваю вампиров, демонов и тварей.
— Как сегодня?
— Да. Но не людей. Это мне запрещено.
— Всегда? — не поверила рыжая.
Я поморщился — мы не умеем врать…
— В большинстве случаев. По крайней мере, мне ещё не приходилось убивать человека. Это большой грех — уничтожить того, кого создали по Его образу и подобию.
— А можешь попробовать убить пятерых прямо сейчас?
— Э-э… в каком смысле?..
— Сильвия.
— Не понял?
— Сильвия, это моё имя. — Девушка улыбнулась, сурово сдвинув брови, и протянула мне руку. — Да, да, всё понимаю. Саму тошнит от этой театрально-балаганной клички, но что поделать, родители-аристократы, и у папы были свои примочки. Взял и назвал дочку в честь любимой охотничьей собаки. Так ты их убьёшь?
Я почувствовал за спиной тяжёлое дыхание. Ничего не понимаю, это что, она всерьёз? Запах нечищеных зубов, «сырого» железа, плохо выдубленной кожи и резкого мужского тестостерона. В принципе, можно и не спрашивать, зачем пришли…
— Герцогиня, вам лучше пройти с нами. Ваш муж ждёт.
— Мальчики, — глядя мне прямо в глаза, но обращаясь к тем, кто у меня за спиной, начала моя новая знакомая, — мой муж — безрогий козёл и полное ничтожество. Во всех смыслах! И я к нему не вернусь как минимум по двум причинам. Во-первых, не хочу, и всё, а во-вторых, вот этот замечательный господин по кличке Моцарт никуда меня не пускает!
— Я? — обомлел я. Ужасно звучит, но так и было…
— И всё же вам лучше вернуться домой, герцогиня. — Чья-то тяжёлая ладонь с нажимом опустилась на моё плечо.
Я самый слабый из ангелов быстрого реагирования, но даже моих сил хватит на то, чтобы замесить колобок из самого могучего вампира, с которым не совладает и десяток таких бугаёв. Что уж говорить о людях…
— Спаси меня, — чётко приказала Сильвия.
— Ни-за-что! — так же чётко, по слогам прошептал я. — Ангелы не воюют с людьми.
— Тогда они тебя убьют.
— Да брось…
— Так, задохлик, встал и пошёл вон своими ногами, — весьма невежливо предложили мне. — Успеешь добежать до дверей на счёт раз-два-три — останешься жить. Не успеешь…
Манна небесная, так эта девушка не врала? Но мне нельзя убивать людей. Я даже не уверен, можно ли мне их просто бить в воспитательных целях. И ведь спросить-то не у кого…
— Он не успеет на раз-два-три. — За моей спиной раздался тихий скрежет вытаскиваемой из ножен стали.
Я пристально вгляделся в синие глаза сидящей напротив меня девушки и понял, что стрелять она всё равно будет, и, значит, кровь прольётся по-любому. Без вариантов. Что ж… Я ещё раз оценил отражения пятерых мужчин, выбрал самого опасного и, на миг приподнявшись, выхватил из-под себя тяжёлый табурет, кручёным движением кисти швырнув его назад. Верзила получил неслабый удар в грудь, напрочь вышибивший из него дыхание, и отлетел к стене. Я соизволил встать и обернуться. Так и есть, трактирщик прячется за стойкой, дверь заперта изнутри, и оставшиеся головорезы уже обнажили короткие широкие мечи…
— Я требую продолжения, — капризно надула губки Сильвия, или уже герцогиня, прыгая ко мне на руки и сладострастно шепча: — О, мой храбрый господарь, спасите бедную жертву бесчестных домогательств, и я вас так отблагодарю, что не отвертитесь!