Вот наконец наступает и долгожданный вечер концерта. Для этой академии, как здесь принято называть подобные музыкальные вечера, графиня Аврора сняла просторный зал городской ратуши. Несмотря на все её старания, в зале занято чуть больше половины мест, но настроение праздничное, все в нетерпении.
Отец Моцарт составил программу по возрастающей сложности. Сам он скромно остаётся в тени, лишь один раз выступив как солист со скрипичной сонатой собственного сочинения. Своё участие в концерте он ограничивает аккомпанементом дочери или игрой в дуэтах с сыном.
Если Наннерль своим хрустальной чистоты голосом и легко льющейся из её горла колоратурой от одного номера к другому вызывает всё большее изумление слушателей, то когда Вольферль — сначала вместе с сестрой, а потом один — начинает демонстрировать своё пианистическое мастерство, это изумление переходит в восторг, который после исполнения им собственных произведений становится неописуемым. Таких бурных аплодисментов этот зал ещё не слышал.
Часть публики приподнимается, чтобы поверх голов сидящих впереди разглядеть, как это у мальчика получается, а другие подбежали даже к самому подиуму, дивясь его необыкновенной технике. Но ему их любопытство нипочём. Он настолько ушёл в музыку, что не видит и не слышит ничего из происходящего вокруг и как бы возвращается с неба на землю, лишь когда его окружает целая стайка дам, осыпающих комплиментами и всяческими нежностями. Но лишь одна дама из всех присутствующих, напоминающих ему почему-то больших пёстрых бабочек, существует для него, только её он отличает — графиню Аврору. Она склоняется к нему, целует в лоб, и глаза Вольфганга сияют.
— До свидания в Вене, мой маленький волшебник, — слышит он её задушевный голос.
Зал уже почти пуст, кроме графа с графиней и Леопольда Моцарта, с детьми здесь никого нет.
— О, госпожа графиня, замечательно! — ликует Вольферль. — Теперь я не боюсь больше выступать перед знатными господами в столице.
— Да, мой мальчик, — добавляет граф Шлик. — Ты можешь безо всякого стеснения предстать перед их величествами, ты действительно хорошо выдержал экзамен. Наш друг Херберштайн уже отбыл, и, насколько я его знаю, он успеет подготовить там почву.
Они прощаются, и семья Моцартов возвращается в графской коляске в дом сестёр Канер, которым тоже посчастливилось побывать на академии. И теперь они дают волю своим чувствам, угощая детей пирожками и разными вкусностями. Вдобавок они пытаются перещеголять одна другую в неумеренных комплиментах. Но Вольферлю это быстро наскучило, и он просится в постель.
Прежде чем отправиться спать, Леопольд Моцарт пересчитывает выручку. Причин для недовольства быть не может: чистой прибыли остаётся ровно сорок гульденов.
VII
Утром в день отъезда порог гостиной, где Леопольд Моцарт сидел за очередным подробным письмом к Хагенауэру, переступила их знакомая, красивая бледнолицая дама, тоже квартировавшая у сестёр Канер. Извинившись, она попросила Моцарта уделить ей несколько минут.
Моцарт пригласил её сесть.
— Возможно, вам покажется странным, что я прервала моё путешествие в Линце, узнав о вашем предстоящем концерте. Позвольте объясниться. Я рано овдовела — мой муж был австрийским офицером и погиб в сражении при Лейтене[9], — а моего единственного сыночка, он был в возрасте вашего Вольферля, унесла в прошлом году злая болезнь. — Она на минуту умолкла и продолжала несколько охрипшим голосом: — Этот мальчик был моим единственным утешением в одиночестве. Он был таким живым, подвижным, развитым и способным — особенно к музыке! Горделивое воображение матери рисовало мне его уже знаменитым музыкантом, очаровывающим со сцены сердца слушателей, точно так же, как ваш чудо-ребёнок вчера вечером. Однако судьба жестоко разрушила мои надежды, и у меня ничего, кроме горестных воспоминаний, не осталось. Теперь вы поймёте, почему я всем сердцем привязалась к Вольферлю. — Она протянула Моцарту руку, которую тот почтительно поцеловал. — Я хочу обратиться к вам с просьбой. От супруга, который был хорошим скрипачом, мне в наследство достался замечательный инструмент, я собиралась со временем подарить его моему Фердлю. А сейчас я не вижу ничего лучшего, чем передать скрипку в руки вашего Вольферля. Тем более он сказал мне, что мечтает и в скрипичном искусстве во всём следовать урокам своего отца. Инструмент сейчас находится в Вене. И я от всей души желаю, чтобы маленький волшебник получил его в подарок на Рождество. Вот письмо, получатель которого вручит вам эту скрипку. — Она достала из ридикюля письмо и протянула его Моцарту.
9