– И я говорю, трётся тут, честным людям страшно жить стало, – вторил ей цыган, страшно картавя и вытягивая шею, напоминая Юрке соседского петуха, которому он однажды натёр «выхлопную трубу» жгучим перцем за разворошённые грядки с луком. Помнится, петух, так же, как и цыган, косил глазом при каждой нечаянной встрече и вытягивал шею, вспоминая об учинённой над ним экзекуции и обходя «композитора» за версту.
Сосед год не разговаривал с Моцартом, обижаясь за петуха, пока сам не порешил вредоносную птицу, поклевавшую внучку, приехавшую на каникулы в деревню.
На скандал собралась приличная толпа рыночных зевак, успевшая до прихода полиции рассказать уйму историй о мошенниках, орудующих на базаре. При этом они тыкали в Юрку пальцем, обещая устроить самосуд, если власть не предпримет нужные меры.
– Да на фига мне ваша картошка, у меня своей в погребе завались, – отбивался он от особо ретивых обличителей, грозящих ему всеми немыслимыми карами. Вспомнили даже бочку с дерьмом и пухом, хорошо, что про янычарскую саблю забыли.
– Расстреляем, – успокоил возбуждённую толпу подошедший участковый, – в крайнем случае сошлём на Колыму. Кто тут у нас свидетель гангстерского налёта? Спрашиваю ещё раз очевидцев разбоя: кто что видел?
При этом служитель порядка раскинул руки в стороны, словно пытался обнять жаждущих возмездия людей, напоминая при этом статую Христа над Рио-де-Жанейро.
После его вопроса толпа растаяла так же быстро, как содержимое мешка картошки, которая, как выяснилось позже, была тайком выкопана предприимчивой бабёнкой с фермерского поля. Та заливалась сухими слезами в отделе полиции, куда привели всю троицу, утираясь при этом носовым платком.
Вскоре Верди с цыганом отпустили, озвучив на дорожку дежурную фразу – «за отсутствием состава преступления», и, добавив, чтобы больше так не делал.
Но главное было в другом: Юрка познакомился с «батей». Тот долго хохотал, рассказывая по пути на базар, что никакой он не цыган, а молдаванин, и фамилия его не Верди, а Вердин Думитру, Митька по-нашему, и к рождению Юрки никакого отношения не имеет, поскольку приехал в Россию недавно из-за отсутствия работы в Молдове. В честь знакомства он подарил Юрке кованную тяпку с коротким деревянным черенком и пригласил в гости, как будет время …
– Моцарт, может тебе в больницу съездить? – предложил подошедший Сырок.
Вся загвоздка была в том, что Юрка никогда в больнице не был, если не считать факт рождения, да и то, мать говорила, что появился он на свет в санях, не доехав до роддома несколько сот метров.
У Юрки не болели зубы, не воспалялись гланды, не тревожил аппендицит. У него не болело ничего. Первое и последнее знакомство с медициной состоялось в четвёртом классе, когда его пытались оторвать от батареи отопления, чтобы сделать прививку. Физкультурник, трудовик и медицинская сестра тянули Юрку в разные стороны так, что казалось, ещё немного и они разорвут его на части. Как ему удалось тогда вырваться, он не представлял, но помнил, что выбежал из школы и упал на дороге с криком: «Люди добрые, спасите, убивают!»
Отстали тогда от него местные эскулапы, махнули рукой, погрузились в карету с красными крестами на боках и уехали, обещая больше не тревожить.
Бог миловал, почти сорок лет они держали данное слово, пока Юрке не приспичило самому задуматься о помощи.
– В медпункт тебе надо, Юрок, – было видно, что Витька всерьёз озаботился состоянием друга. – Я бы тебя поправил, если дал как следует в другое ухо, только помню, что оно у тебя тоже зашибленное.
– Нет там никого, медичка на курорт уехала, – Сырок отверг предложение Витьки. – Может стакан водки выпить? Говорят, что помогает.
– Меня без водки тошнит, – поморщился Юрка, с трудом соображая, что дальше делать.
– Я и говорю, выпей стакан, может вырвет. Тогда точно полегчает, – не сдавался Сырок, настойчиво рекомендуя рецепт, испытанный временем.
Подошёл водитель «ГАЗели», потерявший дар речи после взрыва бензобака, который он доверил починить двум «чудакам». Пока Юрка прыгал на одной ноге, шофёр оглядел бак, ставший похожим на детородный орган. Вскоре красноречие вернулось к нему в виде причудливых словосочетаний, которые не встретишь ни в одном словаре. Приправленные ненормативными морфемами обороты так и лились непрерывным потоком на головы Витьки и Сырка, которые не были сильны в познании абстрактных языковых единиц «великого и могучего». Когда запал четырёхэтажных эпитетов иссяк, владелец изуродованного взрывом бензобака подошёл к друзьям и внёс свою лепту сочувствия и участия.