Войдя в квартиру ровно в три часа, я посмотрела в глаза Каролине Адамовне и поняла, что она именно тот человек, который с удовольствием выслушает историю о том, как я встретила мужчину, чарам которого не могу противиться. Пожалуй, именно она обладает таким же воображением, как я. Очевидно, мы действительно родственные души.
Жаль, что ей нельзя рассказать историю о моем бывшем муже.
Интересно, сейчас впервые я подумала о нем как о БЫВШЕМ муже. Все эти годы я не могла свыкнуться с мыслью, что он – муж совсем другой женщины.
Потрясающее открытие. Я не знала, плакать мне или смеяться. Мой муж – мне совсем не муж.
Видимо, речь моя была вдохновенной и убедительной, потому что, когда я закончила, так и не сняв второй сапог, Каролина Адамовна потащила меня на кухню и в награду за полученное от моей истории удовольствие сделала мне бутерброд с черной икрой.
– Ну, опиши его подробнее, – попросила она. – На кого он похож?
И тут меня посетила гениальная мысль, как отделаться от траченных молью шляхтичей, которых навязывала мне Каролина Адамовна.
– Он похож на поляка, – выдавила я.
Радости Каролины Адамовны не было пределов.
– Когда ты намерена с ним связаться? Наконец-то у тебя будет человеческая работа.
– Сейчас у меня аллергия высыпала, а к нему надо явиться во всеоружии. И уверены ли вы, что панночке пристало быть продавщицей?
Я определенно не собиралась входить в контакт с новым знакомым.
– Надо подумать, – ответила озадаченная Каролина Адамовна.
И я принялась за уборку.
В разгар работы в приемной ко мне вбежала всполошившаяся Каролина Адамовна.
– Звонил Сережа, он будет через полчаса с пациентами, какой-то дипломатический иностранец с русской женой. Ты сможешь управиться за это время?
– Постараюсь, – ответила я.
К счастью, Сергей Сергеевич припоздал, поэтому мы встретились в прихожей, когда я уже собралась уходить.
Входя, он пропустил вперед молодую женщину. Следом вошел высокий, красивый, как голливудский актер второго плана, англосакс с выражением той очаровательной простоватости благополучного и порядочного человека, которую мы знаем, в частности, по капитану Гастингсу и которая свойственна лучшим представителям этого этноса.
Пока я рассматривала красавца англичанина, его жена рассматривала меня. Спустя мгновение она с диким криком: «Янушкевич, душа моя, ты ли это?» – бросилась мне на шею.
Так бросалась мне на шею только Кораблева, одноклассница, некогда лучшая подруга, потерявшаяся еще в первые годы нашего с Петровым супружества.
Это часто происходит с выпускниками языковых спецшкол. Через десять лет после окончания остались на родине лишь пятнадцать процентов моих одноклассников.
Таким образом, я растеряла почти всех подруг, эмигрировавших после высших учебных заведений. И теперь не знала, радоваться или огорчаться встрече с Кораблевой: как она воспримет мое нынешнее занятие? В школьные и студенческие годы она была снобкой и задавакой. Впрочем, я сама была такой же, если не хуже.
Добряк Сергей Сергеевич меня не продал и никак не прокомментировал мое присутствие в его доме. Поэтому времени на обдумывание ситуации у меня оставалось достаточно.
Поняв это, я тоже расцеловала Кораблеву.
– Познакомься, – сказала Кораблева, согласно этикету представляя мужчину женщине и вошедшего тому, кто уже находился в помещении, – это мой муж Джеймс Гордон Шеридан, вице-консул Великобритании в Санкт-Петербурге.
Я протянула руку для пожатия. Рука Джеймса была теплой и крепкой. И я без зависти порадовалась за Кораблеву. Жаль, что я не смогла бы полюбить такого. Мужчина должен быть хоть немного опасным, только тогда он вызывает у меня интерес. Муж Кораблевой был опасен как постельная грелка.
И это было прекрасно. Не хватало еще запасть на мужа лучшей подруги, которая внезапно нашлась после нескольких лет горькой разлуки.
К сожалению, на светскую беседу не нашлось времени ни у меня, ни у Шериданов, ни у Сергея Сергеевича.
С Кораблевой мы договорились встретиться попозже вечером.