Ненастоящие болельщики думают, что футбол — это игра. Что ж, людям свойственно заблуждаться. Когда-то, в мальчишеском своем детстве, Юлий Викторович (тогда еще просто Юлька) тоже думал так. Но в те годы, когда мазали волосы бриолином, а любимые девушки ходили в фестивальных юбках, он уже не заблуждался на этот счет, а твердо знал: футбол — не игра. Футбол — это жизнь Не модель жизни, как когда-то назвал спорт великий Кубертен, а сама жизнь: синее небо над зеленым овалом, плеск флагов на ветру, серебристые голуби и мяч такой же круглый, как солнце, и в таких же, как солнце, пятнах.
Нет, как хотите, но правильно кто-то сказал: если бы футбола не было, его следовало бы выдумать.
Юлий Викторович работает заведующим спортивным отделом в одной из самых влиятельных в городе газет. То есть если, конечно, иметь в виду влияние этой газеты на умы футбольных болельщиков. Когда предводительствуемый Потехиным отдел писал, например, что в любимой всеми команде (а команда в городе, как известно, одна) недостаточно укреплена линия защиты, болельщики с трибун на ближайшем матче поучали тренера:
— Защиту меняй! Укрепляй защиту!
В следующем футбольном выпуске сотрудники Потехина писали, допустим, что полузащитник сдал, потому что нарушил режим. Болельщики ревели:
— Эй, ты там! Бормотухин! Рожа!
Фамилия полузащитника была Рожин.
Словом, болельщики, читающие по утрам газеты, не прощали команде ничего.
Не прощали ей и те, кого раньше (не тогда, когда носили фестивальные юбки и мазались бриолином, а гораздо раньше, когда Юлия Викторовича еще и на свете не было) называли отцами города. Отцы города не прощали команде ничего. И правильно делали. Ведь что такое команда? Лицо города. А лицо города обязано быть безупречным.
Между прочим, кто первым сказал, что команда — лицо города, тот и установил раз и навсегда, что футбол — не игра. По всему видать, это был умный человек.
Сотрудники спортивного отдела работают так, как другим и не снилось, то есть всегда. Они никогда не уходят с работы, потому что с работы они идут на стадион (а разве стадион — не работа?), а возвращаясь домой, немедленно включают радио, транзистор и телевизор, чтобы каждую минуту знать, что происходит (или уже произошло) в спортивном мире. Во-первых, в местном (ибо кроме стадиона в городе есть еще спортивные залы, тартановые беговые дорожки, плавательные бассейны, и успеть всюду просто невозможно). Во-вторых, что произошло в целом по стране? И наконец, что случилось за рубежом, пока они сидели на стадионе? Узнав все новости, сотрудники спортивного отдела до позднего вечера перезваниваются друг с другом по телефону, и это тоже работа, что бы там ни говорили жены, считающие, что их мужья мало того что ничего по дому не делают, но еще и на целый вечер занимают телефон. Так вот, что бы там ни говорили жены, телефон — тоже работа. Как же можно лечь спать, не обсудив захватывающую новость: «Динамо» Тбилиси сыграло вничью с «Черноморцем»! «Динамо»! Тбилиси! Вничью! С «Черноморцем»!
Только насладившись вместе с истинными болельщиками этой поразительной новостью, можно наконец погасить свет и уйти с работы. То есть, говоря другими словами, лечь спать.
Сотрудники спортивного отдела, естественно, все поголовно — истинные болельщики. А Юлий Викторович Потехин, их шеф, или начальник, или дед, или батя, или сам, естественно, самый среди них истинный, ибо он болел еще тогда, когда иных попросту не было на свете.
В ложе прессы «сам» никогда не садится рядом со своими сотрудниками. Не потому, что он хочет выдержать дистанцию (Юлий Викторович — простой демократичный человек), но рядом с почти такими же специалистами, как он (а его молодые оглоеды, как он называет своих коллег, — все сплошь специалисты), рядом с ними футбол что-то теряет в своем очаровании, потому что всякий матч — это таинство, фокус, волшебство, и, как всякому волшебству, ему вредит избыток знаний.
Рядом с Никифоровым смотреть футбол — в самый раз. Толстый Никифоров не раздражает Потехина (пока, правда, не начинает говорить о Кипиани), даже дама, не отличающая левый угол ворот от правого, его не раздражает: пусть себе. Искусству нужны и дилетанты.
— Почему бы тебе не написать пьесу о футболе? — спрашивает Потехин в перерыве между таймами, закусывая вместе с Никифоровым бутербродами с красной икрой.
— Да ведь сцена мала, — отвечает Никифоров.
— Что значит мала? — дожевывая второй бутерброд, удивляется Потехин.