Мне нравилось прикосновение его губ. Я слегка склонила голову, чтобы он понял, что мне приятно. Затем он положил руку мне на грудь, я подумала о том, что сказала Хелен, и все мое тело напряглось. Джеймс убрал руку.
— Я люблю тебя, Мод. Обещаю, что никогда не сделаю тебе больно.
Я лежала в темноте рядом с ним, и причин сомневаться в его словах у меня не было.
— Я знаю, — прошептала я. И он сдержал обещание.
Глава 4
На следующее утро я проснулась, услышав, как кто-то рубит дрова. В камине потрескивал огонь, в котелке на крючке кипела вода. Вошел Джеймс с большой охапкой поленьев и положил их в коробку рядом с очагом.
— Доброе утро. — Он сел на краешек постели, наклонился и поцеловал меня в щеку. — Теперь мы женаты, и я могу целовать тебя каждый день, даже по воскресеньям.
Я почувствовала, как кровь прилила к лицу, и улыбнулась ему. Он мягко взял меня за подбородок.
— Как ты? Все в порядке?
Я поняла, что он имеет в виду, и покраснела еще сильнее.
— Да, все хорошо.
Он кивнул, взял со стола небольшой сверток из белой бумаги и протянул мне.
— Мама дала немного кукурузной крупы, чтобы мы приготовили завтрак. Обедать будем в доме, после церкви.
Он встал, достал из кармана мелочь и протянул мне.
— Вот деньги, можешь купить то, что нужно для завтрака. Мама сказала, что мы можем пользоваться их ванной, пока не купим свою.
Я молча посмотрела на деньги. Когда я покупала для Хелен продукты и прочее, я просто просила продавца записать все в свою книгу. Внезапно меня осенило: теперь я по-настоящему стала хозяйкой в доме. Я ощутила собственную власть.
Джеймс, неправильно истолковав мое молчание, нахмурился:
— Этого хватит?
Я аж подскочила: я так крепко задумалась, что его голос застал меня врасплох, практически выведя из забытья. Я посмотрела на него широко открытыми глазами:
— Наверно, да. Вообще-то я не знаю, сколько нужно, но думаю, этого будет достаточно.
— Видимо, нам обоим нужно многому научиться, Мод. Мама с папой нам помогут. Все будет хорошо. — Он притянул меня к себе, и я прильнула к его плечу. Джеймсу было всего восемнадцать, но мне он казался таким надежным и сильным. Сердце мое переполнилось любовью к нему. Он был моим мужем и уже подарил мне собственный дом.
— Я знаю.
Одевшись, я набрала воды в кастрюльку и сварила кукурузную кашу. Мы съели ее без молока и сахара. В понедельник надо будет их купить. Позавтракав, мы оделись и отправились в церковь вместе с родителями Джеймса.
Я не могла отделаться от ощущения, что на меня все таращатся. Как будто ждали, что я сделаю какое-то объявление. Некоторые женщины смотрели на меня с такой грустью, что я невольно задалась вопросом: о чем они думают? Джеймса опять хлопали по спине и тыкали под ребра, в ответ он робко улыбался позволяя им наслаждаться ощущением братства женатиков.
Я поздоровалась с подружками, но в то утро они казались мне другими. Я поняла, что оказалась там, куда им пока вход заказан, и наши отношения навсегда утратили детскую непосредственность.
Джеймс хотел ласк почти каждую ночь. Я не понимала, что он чувствует и почему хочет этим заниматься, но он был нежен и быстро заканчивал, и мне нравилось, когда он меня обнимал. Прошло четыре месяца после свадьбы, а он так ни разу и не видел меня без сорочки, хотя я уже его не стеснялась. Он всегда отводил глаза, чтобы не смущать меня, но из комнаты уже не выходил.
Однажды ночью, когда я уже начала расстегивать платье, он сел на стул и посмотрел на меня. Я все ждала, когда он отвернется, как обычно, но он смотрел и смотрел.
— Продолжай, Мод. Я хочу тебя видеть.
Точно знаю, что покраснела. Я чувствовала, как залилось краской лицо, но все же отпустила платье, оно упало на пол, и я вышла из него. Потом подобрала платье и повесила на спинку стула. Затем расстегнула нижнюю сорочку, сбросила, вышла из нее и осталась совершенно голой, уставившись в деревянный пол.
Джеймс встал и обнял меня, затем наклонил мою голову и поцеловал.
— Мод, ты хорошая жена и еще ни разу мне не отказывала, но я знаю, что ты чувствуешь не то же самое, что я. Я говорил об этом с братом Кларком, и он сказал, что супружеский долг благословлен и мы оба должны получать удовольствие. Он все мне рассказал в подробностях.
Джеймс отступил назад и разделся. Я никогда не видела его член при свете и невольно уставилась на него, а его это, похоже, нисколько не смущало. Его вид, кажется, немного меня успокоил. Он подвел меня к кровати и сделал все, чему его научил священник. В ту ночь впервые за все время я поняла, почему ему это так нравилось, и вечно буду благодарна брату и сестре Кларкам.