– У него приемник иногда ловит разговоры по рации.
– Чьи разговоры?
– Не знаю. Случайные…
– Ну, разговоры, это еще не факт…
Я потрепал ее ободряюще по плечу. Евсино… Блин! Меньше часа на электричке… Где же этот их корабль? Как бы не опоздать…
– А еще … – Марина смотрела в пол синими, совсем Гошкиными глазами, – …говорят, будто их уже видели на окраинах Искитима…
– Ну, вот это уж точно, вранье! – отмахнулся я. – Тот, кто их видел, ничего уже говорить не может!
– Совершенно справедливо! – поддержал меня человек в пыльной шляпе и мутных очках. – Дурацкие слухи! За такие к стенке надо ставить! Это их шпионы специально распускают, чтобы вызвать панику.
– Что еще за шпионы? – Лежавшая по соседству бабка выпростала ухо из-под платка.
– Да те самые, что нефтекомбинат подожгли! – охотно объяснил мужчина в очках. – И жилые дома на Гусинке они же взрывали!
– Дома взорвались, потому что там плиты на газу! – сказали у окна. – Жильцы посбегали, а газ незакрытый бросили – вот и утечка.
– А вы откуда знаете? – ревниво спросил запыленный.
– А оттуда! Где плиты электрические, ни одного взрыва не было!
– Было, было! – прогудел бас из другого угла. – Только сообщать перестали.
– А по мне уж лучше так, чем этих дождаться… Милое дело, сидишь дома – бах! И нет тебя.
– Да? А чего ж вы тогда на корабль проситься прибежали? Сидели бы себе дома!
– Да где он, тот корабль? Кто его видел?
– А ну тихо там, у окна! – раздался нервный окрик. – Из-за вас, дураков, всех за дверь попросят!
Разговор снова притих.
Мало, подумал я. Мало шансов. Как мы попадем на корабль? Как прорвемся через всю эту толпу? Я-то ладно, а Гошка? А Марина? Если начнется свалка, страшно подумать, что тут будет. Но даже если мы прорвемся. Допустим, прорвемся. Я зубами буду грызть всё и всех, но мы прорвемся. И что? Как, спрашивается, корабль, чем бы он ни был – подлодкой, самолетом или ракетой, – выберется из мертвого окружения? Да куда еще завезет? Впрочем, сейчас это неважно. Главное – попасть на борт. А шансов с каждой минутой всё меньше. И, пожалуй, единственный способ – идти, как тот бандюган – с автоматом. Он хоть и пьяный в стельку, а не дурак. И наверняка уже на корабле…
Хлопнула входная дверь, и я вдруг увидел его на пороге квартиры. Если бы не белобрысый ежик и не долговязая карандашная фигура, узнать его было бы трудно. Ни очков, ни плаща, ни баула на колесах, ни тем более автомата при нем не было. А главное – он был тих, подавлен и абсолютно трезв!
Осторожно ступая, он прошел к свободному пятачку в центре комнаты и сел, обхватив свои тощие коленки и уткнувшись в них лицом.
– Эй, новенький! – позвали его от списков. – Слышь, белобрысый!
Парень поднял голову.
– Собеседование прошел? – спросил всё тот же человек с шариковой ручкой.
Казалось, он знает ответ.
Белобрысый кивнул.
– Записывайся тогда. Как звать?
– Анальгин.
– Это что, имя или фамилия?
Парень пожал плечами и ничего не ответил.
– Ну, Анальгин так Анальгин… – человек вписал имя в захватанный листок. – Семьсот четырнадцатый будешь!
– Извините, а что там, на собеседовании, спрашивают? – поинтересовалась сидящая рядом с Анальгином женщина.
– Да ничего там не спрашивают! Хотя… – семьсот четырнадцатый задумался. – Хотя отвечать-то приходится…
– А вы что отвечали? – не отставала любопытная тетка.
– А что я отвечу? – Анальгин опять уткнулся в коленки. – У меня семья в городе осталась. Жена, сын…
– Как так – осталась?! – Женщина всплеснула руками. – Почему же вы их сюда не привезли?!
Все головы повернулись к белобрысому.
– Потому что нельзя мне домой! – Анальгин ударил кулаком в пол. – Ловят меня на них, как на живца!
– Кто ловит?
– Братва! Кто! Осатанели со страху. Приду домой – сразу мочканут. И меня, и Галку, и Дениску…
– А за что? – всё любопытствовала соседка.
Анальгин сплюнул на пол, растер каблуком.
– Ясно, за что. Слух-то давно ходит… Чтобы выжить, кровь нужна. А тут кто-то сказал – верняк. Положишь двух своих – спасешься. За две жизни одну выкупишь…
В комнате повисла тишина.
– Ну мы и раскинули по честнухе, – бормотал Анальгин, – кому жить, а кому – хватит. Да не мой вышел расклад. Выпало мне под нож, а что я им, баран? Вырвался, убежал. Теперь ловят. Галку звонить заставляют, домой звать, – он схватился за голову. – А я ж чувствую, что у нее голос неживой! Всё равно их кончат, хоть со мной, хоть без меня!.. – Клок белых волос остался у него в кулаке. – И что мне теперь? Одному спасаться или идти, втроем подыхать?!
Некоторое время все, кто был в комнате, молчали. Только у двери надсадно кашлял старик, уткнув лицо в шапку.