Взглянув на столик, Петя даже побледнел от неожиданности. Керосинка стояла накренившись набок, резервуар ее был расколот, словно кто-то аккуратно разрезал ее.
Мысли бежали быстро, быстро и сердце глухо екало.
— Торопитесь, — раздался голос Ягуара Сидоровича, — сейчас выходить надо.
Петя испуганно оглянулся, лихорадочно захлопнул чемодан, затянул его ремнями потуже, сложил бумаги в портфель и подтащил чемодан к двери.
— Готово, — проговорил он слегка дрожащим от волнения голосом.
— Спасибо вам, Петя, — ответил Ягуар. — Я ухожу и очень прошу вас подомовничать. А то Павел Януарьевич спит, а Нина Петровна идет со мной.
Ягуар Сидорович взял чемодан и портфель и вышел на двор.
«Что же теперь делать?— думал Петя. — Как быть? Упустить модель? Нет, это было бы невозможно. Надо что-то предпринять». Петя быстро собрался.
— Куда это вы? — спросил его проснувшийся Павел Трепещущий.
— Да в кино хочу сходить, лекцию послушать.
— Ну идите, — и поэт, повернувшись к Пете спиной, снова захрапел.
За воротами на скамейке Ягуара Сидоровича ожидали Федор Кузьмич, Нина Петровна, слесарь и милиционер, носивший странную фамилию Гусь.
Опасаясь нападения со стороны известного археолога Чубукеева, Ягуар Сидорович попросил приятелей сопровождать его. Федор Кузьмич и слесарь согласились охотно. Милиционер Гусь немного поломался, но Ягуар Сидорович пообещал брить его бесплатно в течение трех лет и он сидел довольный, похрустывая в кармане письменным обязательством, выданным Перманентом (Фечкиным).
— Идемте, — торжественно произнес Ягуар Сидорович.
Нина Петровна взяла портфель и пошла впереди. По бокам шли Федор Кузьмич и слесарь. Позади, держась за кобуру, следовал Гусь.
Посередине же, судорожно сжимая ручку чемоданчика и испуганно озираясь по сторонам, не шел, а двигался Ягуарий Сидорович.
На одной из пустынных улиц кортеж встретился с известным краеведом Чубукеевым. Он стоял вооруженный толстой дубинкой. Увидев охрану, Чубукеев побледнел и, скрежеща зубами, швырнул дубинку в палисадник.
Ягуар Сидорович торжествующе усмехнулся и показал Чубукееву язык. Процессия проследовала дальше.
Около здания кино творилось нечто невероятное. Публика валила валом и администратор, сидя в кинобудке, чуть не плакал от страха. Ему казалось, что общественность разнесет вдребезги утлое здание «Угара».
Ягуар Сидорович прошел задним ходом и тотчас же был проведен в особую комнату, около которой, все еще держась за кобуру, встал Гусь.
Наконец звонок председателя возвестил о начале заседания.
На возвышении, где стоял большой стол, покрытый красным сукном, сидели действительные члены общества и члены-соревнователи. Справа стоял небольшой столик для докладчика, а за ним, обхватив обеими руками чемодан, восседал Ягуарий Сидорович. Позади него с выражением непреклонной решимости стоял Гусь. Слева был второй стол, за ним расположились оппоненты Ягуария Сидоровича во главе с известным археологом Чубукеевым.
Они громко усмехались, пожимали плечами, делали безразличные физиономии, но чувствовалось, что их гнетет тревога.
Когда водворилась тишина, председатель — древний старичок — поднялся и, поправив очки, дрожащим от волнения голосом сказал:
— Трудящиеся, двести девяносто шестое собрание Гороховского общества археологии и ископаемых древностей считаю открытым.
Сегодня наш уважаемый сочлен Ягуарий Сидорович Перманент, бывший Фечкин, доложит нам результаты своих ценнейших изысканий в связи со сделанной им находкой на Угорских огородах. Предоставим ему слово.
— Просим, просим, — закричали с галерки.
Ягуар Сидорович привстал и прочувствованно приложил одну руку к сердцу, другая же по-прежнему судорожно сжимала ручку чемодана. Шум утих. И Перманент начал.
— Уважаемые сочлены, согражданки и сограждане!
Сделав небольшую паузу и отпив глоток воды, Ягуар Сидорович галантно поправил галстук и продолжал.
Он говорил о наших предках, о первобытных временах, полемизировал с теми якобы учеными, которые думают представить первобытное общество как общество, стоящее на низкой ступени развития.
— Эти невежественные теории, — гремел он, — поддерживаются некоторыми лжеучеными, имеющими дерзость состоять членами нашего прославленного общества. — При этом он сделал жест в сторону Чубукеева.
— Прошу не намекать, — завопил тот.