Мужская рука запуталась в волосах, мужские красиво вырезанные губы приблизились, грубо всосались в мой трепещущий рот. А вот и пламенный поцелуй от принца.
— И минет мне сделаешь, стоя на коленках?
Козел! Козлина!!! Кровь стремительной волной румянца бросилась в лицо. Честь графского рода Устюговых и норов уличной девчонки, будь они неладны, требовали отвесить принцу оплеуху, да такую, чтобы голова назад мотнулась, как тогда в ночном клубе. Но я лишь проглотила стоящий ком в горле.
— Д-да, все, ч-что ты захочешь, — слезы опять прочертили две влажные дорожки по моим щекам.
Как это унизительно стоять перед ним, позволяя себя лапать, соглашаясь на явное глумление, и не в силах с собой совладать реветь, потому что оскорбленное чувство собственного достоинство острыми когтями раздирало душу. Приказывай себе не приказывай, чертовы слезы все равно катятся.
— Прямо сейчас, Светик… Давай, опускайся на колени и соси.
Мужские руки надавили на плечи. Ага, нашел дурочку с переулочка… Он сейчас поизгаляется, а потом выбросит на улицу, не дав ни копейки.
— Только после того, как ты поможешь.
Принц во плоти хмыкнул.
— Не доверяешь мне, Светик?
Боясь обидеть принца сочла за благо промолчать. Впрочем, он и без слов понял, что в точку попал, красивые глаза зло блеснули из-под длинной челки.
— Решила поторговать своим телом? Вот уж не думал, что ты на такое способна, Светик.
Идеальные губы принца скривились в презрительной усмешке.
Не он один. Я тоже раньше не могла представить себе ситуацию, при которой буду предлагать себя за деньги.
— Помоги мне, пожалуйста, Кирилл, я… сделаю все, что ты хочешь, и п-постараюсь не быть бревном.
Мужская рука опустилась ниже, накрыла мою бурно вздымающуюся в попытке дышать грудь. Скотина. Как сдержаться и не выцарапать ему глаза?!
— И во сколько ты себя оценила, Светик? Сколько ты хочешь поиметь от меня денег?
— Миллионы, — слезы унижения покатились по щекам.
— Миллион?! — не понял Кирилл.
Если бы так мало, мы с мамой и сами как-нибудь справились, и я не стояла сейчас, бледнея от унижения, перед этим богатым козлом.
— Нет, больше. Нужно не менее десяти миллионов, — настоящую сумму даже побоялась назвать.
Надеюсь, остальное мы сами как-нибудь насобираем, продадим квартиру, бабушкину и дедушкину дачу, возьмем кредиты.
Принц во плоти ошарашенно присвистнул.
— Это большие деньги, Златовласка.
Мужская рука больно сдавила сосок на груди. Как сдержаться и не вцепиться когтями в его ухмыляющееся отвратительно-прекрасное лицо?!
— Большие, — безэмоциональным попугаем повторила я. — А для нашей семьи, живущей с одной зарплаты на другую, так просто огромные. Но ты когда-то хвалился, что твоя машина стоит шесть миллионов.
— Сто-о-ит, — протяжно произнес принц во плоти и недовольно скривился, словно вдруг вспомнив о чем-то неприятном.
— Я-я тебе потом все верну со временем, клянусь, верну. Хочешь половину своей зарплаты буду отдавать? А потом еще устроюсь на одну работу и оттуда половину...
Замолкла не в силах больше говорить.
— И будешь трахаться со мной, пока полностью не выплатишь долг, — из губ прекрасного принца послышался глумливый смешок.
Вздрогнула, слезы опять заполонили глаза, размазывая в грязь раскошный кабинет заместителя генерального директора компании «Молочный двор». Впрочем, требование принц выдвинул ожидаемое, и мне казалось, что я была к нему готова. Только внутри забушевала паника. Ох, нет во мне уверенности, что я смогу выполнить его условия, ведь все время будет изгаляться...
— Только зачем мне это, Светик?! — лицо принца во плоти приняло скучающее выражение, но свои противные руки с моей левой сиськи не убрал. — Сама посуди, за десять миллионов я могу купить миллион девиц...
Унизительно… Зря я сюда притащилась. Глупо искать благородство и сострадание там, где есть только непомерно раздутое эго. Оскорбленная гордость шипела внутри, вынуждая повыше задирать подбородок.
— Можешь, — удивительно, но голос не дрожал. — Но это буду все ж не я.
Взглянула в серые глаза красавчика-принца. Он немного завис, разглядывая мое лицо, видимо выглядела я сейчас более чем привлекательно, значит, не зря старалась, два часа перед зеркалом прихорашивалась, и даже слезки не испортили мой ангелоподобный фейс.