— Я думаю, что Фил хочет найти немного содержания в своей жизни. Разве мы не занимаемся тем же?
— Только не приходи ко мне плакаться, когда она будет спать с режиссером.
Так мой лучший друг успешно сделал еще темнее потемки моей души.
Я заказал по телефону еду из вьетнамского ресторанчика, чтобы не отлучаться от телефона в тот момент, когда Филомена позвонит из Сан-Франциско.
Красные вспышки света «скорой помощи», проникающие сквозь щели в шторах. Знак? Что он обозначает? В итоге я даже проверил звонок в телефоне, позвонив самому себе, чтобы убедиться, что он работает. Потом проверил тональный набор — звук одиночества, который эхом отозвался во всех пустотах моего организма.
Перерыв на онанизм
Коннор мастурбирует, проигрывая перед мысленным взором эротические моменты, имевшие место в предыдущие дни. Это похоже на колдовство, магический обряд, который сделает ее ближе. Это его специфическая форма верности: Филомена является эксклюзивной музой по этой части.
«Должно быть, это любовь, — размышляет он, — если по прошествии трех лет ты по-прежнему воображаешь перед собой свою подружку». Правда, смущение не позволяет ему поделиться этой информацией с объектом страсти. И он принимает решение рассказать ей обо всем, когда она вернется. Он раскроет свое сердце, подкорректирует свою жизнь и приложит наконец усилия, чтобы стать мужчиной для нее (что ему никогда не удавалось). Аминь.
Внешний мир
Никаких сообщений на автоответчике не было и когда я проснулся.
На улице троица в инвалидных креслах, упакованная в теплые куртки, оптимистично изучала серебряное ноябрьское солнце. Рискованная вылазка за капуччино и шоколадным круассаном помогла мне смириться с наступлением дня. Я обошел гигантскую красно-белую кость с остатками мяса — на взгляд, бедро загадочного мастодонта.
У перехода в ожидании зеленого света девушка в инвалидной коляске. Шикарное черное пальто и черная юбка, тигриный окрас черно-золотых волос под беретом, ботинки «доктор Мартенс» возвышаются на блестящем пьедестале. Первая утренняя любовь. Влюбляюсь по меньшей мере двенадцать раз на дню, но ты, моя дорогая, абсолютно точно моя первая любовь на колесах.
По тротуару слоняются без дела двое полицейских.
— Мэтью Бродерик!
— Я не видел такого.
— Не, это точно был он. Только что.
— Да ты че?
«Поздравляю, мистер Макнайт! Вам письмо!» — сообщил мне компьютер.
Кому: Бумагомарателю.
От кого: От Адвокатши.
Тема: Ленивые бледнолицые дружки.
«Дорогой Коннор, что там с Брук? Она опять собирается свести нас с ума? Не могу заставить девчонку перезвонить мне или ответить на письмо. Не мог бы ты — пожалуйста — попросить ее как можно скорее объявиться? Или мне пора вернуться и хорошенько вытрясти дерьмо из вас обоих? Передай ей, что я вряд ли появлюсь на Рождество в этом году, потому что дядя Эррол из Фрипорта сильно болеет и мне предстоит навестить старого засранца пока еще не поздно. Все, убежала.
Твоя любящая сестра,
Корветта».
Приятно видеть, что искусство личной переписки не умерло до сих пор. Я уже упоминал Корветту? Ее родители — выходцы с Багам — были мигрирующими рабочими и собирали апельсины в наших рощах до тех пор, пока папаша не вспорол мамаше живот консервным ножом. Случилось это все на глазах у Брук и Корветты, которые в это самое время играли напротив трейлера. Я ничего этого не помню, но мои родители связывают патологическое чувство сопереживания, свойственное Брук, именно с этим моментом. С другой стороны, Корветта, так трагически потерявшая свою мать, выросла человеком твердым и устойчивым… хм… Скажу просто, что она стала адвокатом. Будто в тот момент, когда кровь изливалась из матери Корветты, все психологические защитные силы Брук перетекли в ее сестру.
Брук никогда не могла понять, почему мои родители не удочерили Корветту. Через несколько дней после убийства в попытке переубедить их Брук объявила первую в своей жизни голодовку. Корветту вырастили родственники, но все лето и рождественские каникулы она проводила с нами, и мои родители оплатили ее обучение. С агрессивной поддержкой Брук она закончила Гарвард, где они снимали вдвоем квартиру, и узрела свое будущее в юридической школе. Лучший друг Брук с трехлетнего возраста до настоящего времени, она занимается криминальным правом в Окленде, устроившись получше всех ее друзей, Брук и меня.