Элита училась в элитных школах и университетах, где занятиям физкультурой и спортом уделялось первостепенное значение. Это привело к появлению нового для Японии типа красоты (в особенности мужской), соответствующего европейским нормам. Писатель Мори Огай (1862–1922), описывая в повести «Дикий гусь» события 1880 года, так аттестовал своего персонажа, студента престижного Токийского университета по фамилии Окада: «Он отличался красотой, но не той, которую принято считать образцом, это был не изнеженный юнец, а крепкого сложения молодой мужчина со здоровым румянцем»[7]. И немудрено — ведь Окада занимался греблей.
Традиционные медицинско-гигиенические представления предаются анафеме, полным ходом идет подготовка врачей, образованных на западный манер. И это несмотря на то, что прежняя медицина обеспечивала продолжительность жизни никак не меньшую, чем в Европе. Но проблема состояла вовсе не в увеличении продолжительности жизни, а в пестовании ее динамической составляющей. Гигиенисты настойчиво рекомендовали японцам пересесть с циновок-татами на стулья — от сидения на полу, утверждали они, происходит искривление позвоночника и, значит, уменьшение роста. Утверждалось, что постоянное сидение на пятках приводит к искривлению ног, пониженному тонусу мышц и застою в кровообращении, в силу чего японцы оказываются мало способными к стремительному передвижению. Гигиенический журнал утверждал: «Не так обстоит дело в Европе и Америке. Все люди сидят там на стульях, ноги у них вытянуты. Как бы долго ты ни сидел на заду, онемения в нижней части тела не наступает, а если все-таки и наступает, то есть возможность противостоять застою. Для этого следует лишь переменить положение ног, подвигать ими или же встать со стула и подвигаться. Поэтому, по сравнению с нашими обыкновениями, это приводит к большей подвижности европейцев и к лучшему развитию их тела»[8].
Иными словами, задача состояла в том, чтобы «оторвать» японцев от пола, «приподнять» их и таким образом «распрямить». В связи с этим цитированный выше гигиенический журнал предлагал решительно изменить церемониальное поведение японцев, для которого характерна сидячая поза: «При приветствии следует сделать стоячую позу основной — как в публичной жизни, так и в частной; немедленный отказ от сидячего изъявления вежливости позволит исправить осанку простого народа и таким образом устранить причину будущих заболеваний»[9].
Японским прогрессистам казались варварскими любые формы и символы своей культуры. Они насмехались даже над таким распространенным и невинным благопожелательным символом, как креветка, которая своей скрюченностью намекает на долгую жизнь. Точно так же, как и искривленная ветрами сосна. Нет, и в старости человеку можно и должно оставаться прямым.
В 1879 году видный политик и просветитель Мори Аринори (1847–1889) прочел доклад «Теория образования. К вопросу о телесной силе». В этом докладе подчеркивалось, что отставание японцев от европейцев особенно сильно в физическом воспитании. Что же вызывает такое отставание? 1. Богатые почвы, не побуждающие людей к упорному труду. 2. Теплый климат, который не заставляет много двигаться, чтобы согреть свое тело. 3. Растительная пищевая диета. 4. Сидячая жизнь на полу, вследствие которой развивается лень, нарушается осанка и искривляются ноги. 5. Одежда с длинными рукавами, препятствующая движению и возбуждающая лень. 6. Изучение иероглифов, из-за которого приходится проводить длительное время в сидячей позе. 7. Буддизм, который фокусируется на будущей жизни, а не на этой. Для исправления ситуации Мори Аринори советовал, в частности, усиленные занятия физкультурой и военной подготовкой[10].
Оставляя на совести автора корректность анализа, следует отметить, что многие его идеи были приняты во внимание японским государством и обществом. Для пропаганды нового образа мыслей и стиля жизни император Мэйдзи стал заниматься верховой ездой, он дарил иностранным визитерам и своим подданным свой фотопортрет, где он был запечатлен сидящим в кресле. Школьные классы оснастили партами, там были введены уроки физкультуры, в высших учебных заведениях вводились в обиход соревнования по легкой атлетике, гребле, бейсболу, лаун-теннису.
В условиях, когда пропаганда двигательной активности стала составлять существенную часть правительственной политики, японцы обнаружили большую восприимчивость к западному опыту по воспитанию динамичного тела. В 1888 году в Японию прибыл английский миссионер и альпинист Вальтер Вестон (1861–1940), который покорил множество местных гор и пиков. В 1891 году Вестон взошел и на Фудзи — самую высокую гору Японии, которая стремительно становилась общеяпонским символом. Спортивные подвиги и сочинения Вестона, посвященные японским горам, произвели на японцев сильное впечатление. С этих пор они стали увлекаться «хайкингом».
8
Такаги Канэхиро. Нихонфу-ни тякудза-суру ва синтай хацуику-ни гай ару-но сэцу // Дайниппон сирицу эйсэйкай дзасси. 1884. № 10. С. 24–25.