ДРОНОВ (Не поворачиваясь) Я не пью. (Пауза.) Скоро уже шесть лет как не пью.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Комната Дронова.
Те же действующие лица.
Дронов на диване, теперь — лицом к нам.
Помните ли вы портрет Модеста Петровича Мусоргского, работы Репина? А теперь представьте себе, что Модест Петрович, каким увидел его Репин, закрыл глаза и прилег на диван. Вот — что такое Дронов.
Корсак раскачивается на стуле в головах у Дронова.
Антонина у окна.
Манерно курит.
КОРСАК (С полушепота, по нарастающей) Ты, Антонина… думается мне… предполагаешь… как мне думается… что я внемлю тебе, Антонина? (Пауза.) Не слышу ответа? (Пауза.) Ты предполагаешь, что я преодолел тысячу верст, с тем, чтобы ты поведала мне свои соображения по — поводу моих наитий и сновидений, жена моя и соратница, Антонина МНЕВСКАЯ?.. Так получается? Не сметь возражать, у тебя именно так получается! (Пауза.) Или ты находишь, что я теперь настолько слаб и настолько беспомощен теперь, что уже не могу соображать? (Пауза.) Что ты мне бессовестно рассказываешь о том, как Княжич делает тебе подарки?! (Пауза.) Когда эта связь прекратится, не знает и Господь Бог, пани Мневска! (Пауза.) Хотя… признаться… да ты и не сомневаешься в том… мне глубоко наплевать на все твои фортели и выкрутасы. (Пауза.) А вот не наплевать мне на следующее. (Пауза.) Ты что же, решила, что теперь ТЫ, Тонча, девочка с синими глазами, занимаешься подбором актеров для моих спектаклей?!
Дронов отгоняет рукой невидимую муху, что заставляет гостей замереть.
Не поворачиваясь, Дронов принимает более удобную позу.
Пауза.
КОРСАК (Шепотом) Дронов — великий актер! Был великим актером, а, значит, и есть — великий актер. (Пауза.) Ты знаешь, как он начинал? Мы вместе начинали, но как начинал он? На него ходила вся Москва! (Пауза.) Когда слеза, слезинка только показывалась в его зрачке — в зале, девочка, люди умирали от разрыва сердца… их выносили из зала на носилках. (Пауза.) Убери, убери улыбку. Спрячь улыбку, Антонина! (Пауза.)
Ты же не знаешь, ты ничего не знаешь… ты ничего не знаешь… и потом, прости, ты не веришь людям… ты и мне не веришь, никому… Я понимаю, ты занята собой, актриса должна быть занята собой, просто обязана быть занята собой, но… НО, Тонча… не до такой же степени!.. (Пауза дольше прежних.)
Да если бы я, подлец, негодяй, если бы я тридцать лет назад протянул ему руку, то что пытаюсь сделать теперь, когда уже поздно, по всей видимости… уже перед смертью… а осталось мне не долго, Антонина Мневская… и «Мусоргский» — последний мой спектакль… так вот, теперь, когда я свободен… тоже с великим опозданием, правда, но свободен, наконец… по — настоящему свободен… как художник, да, именно, и только как художник… прости за патетику и сумбур… когда у меня свой театр, свой, собственный… и даже окурки в гримерках этого театра — моя собственность… понимаешь ты, о какой свободе я говорю?.. О степени этой свободы?.. Теперь, с учетом тех секунд, что осталось мне коптить…
МНЕВСКАЯ Не сметь говорить гадости! (Пауза.) И глупости! Не сметь! (Пауза.) Ты не умрешь! (Пауза.) С тобой ничего не случится, Корсак! (Пауза.) С тобой ничего не может случиться… пока этого не захочу я! (Пауза.) Мужчины умирают только в тех случаях, когда того хотят женщины! (Пауза.) Запомни это, Корсак!
Пауза.
КОРСАК (Продолжая прерванный Мневской монолог) Отмеривать мне?! (Пауза.) Отмеривать кому?! МНЕ!!! Отмеривать МНЕ ПО КАПЛЯМ коньяк?! (Пауза.) Жизнь мою отмеривать по каплям?! НЕСЛЫХАНО!
Пауза.
МНЕВСКАЯ И ты будешь жить!
Пауза.
КОРСАК (Отмахнувшись рукой, уже совершенно спокойно, с налетом иронии) Да, конечно, я буду жить вечно.
МНЕВСКАЯ (Все еще в возбуждении) Последнее слово всегда оставалось за мной, Боренька, разве не так?!
КОРСАК (Смиренно) Да…
МНЕВСКАЯ Да. (Пауза.) Повторяю. Ты будешь жить ровно столько…