- Раздул штаты, - презрительно фыркнул Вилли. - Модести никогда не допускала лишних расходов. Впрочем, теперь это хозяйство Пако. Мне от него нужны только кое-какие сведения.
- Послушай, Вилли, давай я выясню все, что тебя интересует, - сказала Николь, приподнимаясь на локте и грустно глядя на него. - Извини, но сегодня вечером, прежде чем выйти петь, я должна немного побыть с Пако. Ты знаешь, это часть моей работы.
- Сегодня он окажется не в постели с тобой, а кое-где еще, - мрачно изрек Вилли.
- Как так?
- Ладно, не обращай внимания. Так о чем ты говорила?
- Может, это хорошо, что мне сегодня надо быть у Пако. Вдруг я узнаю то, что тебя интересует.
- Пако - лиса, - нахмурясь, сказал Вилли.
- Лиса? Это такое животное?
- Не в том смысле. Он хитер.
- А, вот как! Но я тоже хитра. Когда Пако меня... проводит со мной время, он рассказывает много разных историй. Он знает, что я толком не слушаю. Мне плевать. Он это знает, но все равно любит со мной делиться. Ему нравится, как я говорю "да" и "нет", как я удивляюсь: "Не может быть" и как восклицаю: "Какой ты умный".
- Ты уверена, что для тебя это не опасно?
- Что ты! Это проще простого.
- Ладно. Но только не надо так сиять, когда будешь у него. А то ему станет любопытно, чем ты занималась днем.
- Ха! - В ее голосе послышалось презрение. - Пако вообще не обращает на меня внимания.
Зазвонил телефон у кровати. Николь перегнулась и сняла трубку, а Вилли задумчиво стал поглаживать ей спину двумя пальцами.
- Да, - сказала Николь в трубку. - Это я! Ой, это ты, Модести! Да, но... - В ее голосе послышалось замешательство. Николь замолчала и, нахмуря лобик, выслушала Модести, потом растерянно сказала: - Да, но... в общем, он тут, рядом. Хочешь с ним поговорить? - И после паузы. - Ладно, я все ему передам. - Она отняла трубку от уха, удивленно посмотрела на нее и положила обратно.
- Звонила Модести, - сообщила она. - Но очень странно говорила. Она не дала мне сказать ни слова. Она просила передать, чтобы ты немедленно возвращался. Это срочно. Но, Вилли, она почему-то называла меня Жаклин...
Пальцы Вилли замерли на голой спине Николь.
- Жаклин, - задумчиво протянул он, но в голосе его не было удивления. - Ладно, а теперь брысь, киса, мне пора. - И с этими словами он шлепнул ее по голой попе.
Николь выбралась из кровати, надела халат. Вилли облачился в брюки и рубашку.
- Ну а что касается Пако, - сказал он, то меня интересует все, что ему известно о человеке по имени Габриэль и о перевозке алмазов. Понятно?
- Да, Вилли, Габриэль и алмазы. Я запомню. - Сосредоточенно хмурясь, она подошла к окну и чуть подняла пластиковые венецианские жалюзи, чтобы впустить в комнату больше света.
- Только не проявляй назойливости, - предупредил Вилли, надевая туфли. - Ни к чему, чтобы Пако подумал...
- Вилли, иди сюда, - вдруг тревожно позвала его Николь, выглянув из окна. Вилли подошел к ней и глянул в щелочку. Квартира Николь была угловой, окна выходили и на улицу, и в переулок. В переулке стояла красная "веспа".
- Вилли, по-моему, за тобой следят, - сказала она срывающимся голосом. - Этот мотороллер принадлежит одному из людей Пако.
- Кому?
- Шадье. Он из Алжира, стал работать на Пако уже после того, как Модести отошла от дел.
- Ты уверена, что это слежка за мной? А может, за тобой?
- Нет, Пако не придает мне такого значения. Шадье, конечно, следит за тобой. Ой, Вилли, мне страшно! Пако способен на что угодно.
- Не волнуйся. - Он обнял ее за плечи и прижал к себе. - Все будет отлично. Пойди взгляни, вдруг увидишь того парня.
Николь умчалась босиком. Вилли взял куртку. В левом внутреннем кармане нащупал двойные ножны, в них лежало по ножу. Он проследовал в ванную, вымыл руки и лицо. Причесываясь, обратил внимание на бутылочку на полке над унитазом. Там был нашатырный спирт.
В ванную вошла Николь.
- Вилли, он там, - прошелестела она, и глаза ее испуганно округлились. - В кафе, через дорогу.
Вилли прихватил бутылочку с собой. Держа Николь за руку, он проследовал в гостиную. Не подходя близко к окну, увидел тротуар и столики кафе. За одним из них сидел маленький смуглый человечек с длинными, тщательно причесанными волосами, одетый в зеленый льняной пиджак и светло-кремовые брюки.
- Я уберу его с дороги, - сказал Вилли. - Ну, а ты еще не утратила желания разговорить Пако сегодня вечером?
- Нет, Вилли, - сказала она и замялась. - Но потом я уеду. С Пако иногда просто страшно. Уеду в Париж. Или в Лондон. - Коснувшись его руки, она спросила: - Как ты думаешь, там я найду себе работу?
- Думаю, я смогу чем-то занять тебя, - машинально отозвался он, и Николь поняла, что ему сейчас не до нее.
- Когда мы увидимся? Когда я расскажу тебе, что мне удалось выведать у Пако?
- Когда скажешь, киса.
- В "Красной перчатке" я заканчиваю поздно. Будь в два часа на старом рынке. Там пусто. Нам никто не помешает.
- Ладно. Можно, я одолжу твой мотороллер?
- Как скажешь, Вилли. Обратно из Жуан-ле-Пена я могу приехать на такси.
- Ты просто чудо. - Он взял ее за руки и поцеловал. - Пока, киса.
- Ну, ладно, до встречи. А если Модести сможет, пусть тоже приезжает. Очень странно она со мной говорила - и главное, все время называла Жаклин.
- Это значит, что у нее возникли неприятности. Сначала я разберусь с Шадье, а потом выясню, что там у нее. До свидания, прелесть.
- До свидания, Вилли. Вилли!..
Он остановился в дверях и внимательно посмотрел на нее.
- Пожалуйста, будь лисой, - сказала Николь с тревогой в голосе.
Спустившись по лестнице, Вилли оказался на маленьком заднем дворе. Через калитку он вышел на проулок, где стояла красная "веспа". Седло было из поролона, обитого яркой клетчатой тканью. Вилли подошел к мотороллеру, вынул из кармана бутылочку и опорожнил ее на седло. Жидкость тотчас же впиталась.
Швырнув пустую бутылочку в мусорный бак, Вилли вернулся в дом и вышел уже через парадную дверь. У обочины стояла "ламбретта" Николь. Не торопясь, он стал проверять бензин, включил карбюратор. Краем глаза он увидел, как Шадье встал из-за столика и направился в проулок.
Вилли завел мотор и сел в седло. Когда он стал медленно отъезжать от дома, из проулка послышалось сердитое урчание "веспы". В зеркале Вилли увидел Шадье. Тот злобно смотрел ему вслед. Привстав, алжирец потрогал одной рукой сиденье, и стал одергивать брюки.