Она положила трубку, села.
- Хаким решил все-таки принять мое предложение. Он хочет, чтобы мы встретились сегодня же в Исмаилии.
- Очень миленький фокус, - отозвался Вилли. Он взял большой чемодан, положил на кровать, открыл. - Раз уж нас позвали в свет, надо нарядиться во все наилучшее, - сказал он и начал снимать рубашку.
Модести встала с кровати и, скинув халат, принялась расстегивать лифчик. Она вдруг подумала, что, если бы Тарранту удалось их сейчас увидеть, он был бы шокирован. Эта мысль заставила ее внутренне усмехнуться.
Она-то знала, что если Вилли и посмотрит на нее, то исключительно потому, что просто так случилось, а не потому что ему хотелось бросить похотливый взгляд на ее голую грудь. Операция началась, и для Вилли уже не имело значения, женщина она или нет. Если он и окинул бы взглядом ее фигуру, то лишь для того, чтобы проверить, как она движется, как работает ее мускулатура, - так специалист оглядывает скаковую лошадь перед розыгрышем большого приза. Так бывало всегда во время операции и какое-то время после нее, когда наступала пора залечивать раны. Ей приходилось выхаживать Вилли, причем однажды он оказался просто на волосок от смерти. Пару раз Вилли оказывал такую же услугу Модести, действуя умело и заботливо.
Между ними не существовало тайн и недоговоренностей. Поль назвал Вилли дрессированной собачкой Модести, которая ходит за ней по пятам. Может, так оно и было. Может, Вилли и сам согласился бы с таким определением, случись ему услышать его. Впрочем, она-то знала, хотя ей и трудно было в это поверить, что для Вилли возможность ходить за ней по пятам служила свидетельством того, что Модести Блейз ставит его гораздо выше большинства представителей мужского пола, включая тех, с кем она оказывалась в постели.
Когда-то такое отношение тревожило ее, но теперь все встало на свои места. Она понимала, что это доставляет Вилли чувство удовлетворенности собой.
Она бросила лифчик на кровать и взяла другой, который Вилли извлек для нее из чемодана.
Двадцать минут спустя они уже спускались по лестнице. Они были одеты точно так же, как в тот вечер, когда Альберт Александру устроил им засаду в "понтиаке". Открытый "понтиак" стоял во дворе отеля среди других машин. Вилли сел за руль, Модести устроилась рядом. Она вообще-то любила водить машину, но Вилли явно превосходил ее в этом, а сегодня все должно было быть только высшего сорта.
- Извини, что мы так задержались, Поль, - тихо сказала она.
Поль Хаган лежал, скорчившись на заднем сиденье, почти невидимый под темным ковриком.
- Все в порядке, - пробормотал он. - Ну что, едем?
- Да, в Исмаилию. Никто не шнырял вокруг машины?
- Нет. А что, на исмаильском шоссе есть укромные места?
- Недалеко от Бильбейса кое-что имеется, - сказал Вилли и двинул "понтиак" вперед. Когда они ехали по площади, к ним прицепился черный "шевроле".
- Как Тарранту удалось договориться с военными? - спросила Модести.
- Этим занимался Абу-Тахир, - подал голос сзади Хаган. - Он добился всего, о чем мы просили, а также получил заверения и в дальнейшем содействии.
- Где будете вы с Таррантом?
- В доме, который выходит на порт-саидскую гавань.
- А как с пеленгаторами?
- Установлены. Один в штабе ВВС здесь, другой на нашей базе на Кипре, третий в горах за Бейрутом.
- Нужно охватить весь район предполагаемых действий. Когда предместья Каира остались позади, Вилли нажал на акселератор. "Шевроле" сразу отстал ярдов на двести. Других машин на шоссе не было.
- Минут через двадцать, - обронил Вилли и включил фары. В машине царило молчание. Минут через десять, когда о Каире только напоминало зарево в небе, "шевроле" вдруг стал их нагонять. Вилли подождал, пока расстояние между ними не сократится до пятидесяти ярдов, потом резко дал газ. "Понтиак" рванулся вперед.
Хаган отбросил коврик, но продолжал лежать на сиденье, невидимый снаружи.
- Вы можете держать их на дистанции и дальше? - спросил он.
Модести оглянулась и, посмотрев на него, улыбнулась уголками губ:
- Можем.
"Шевроле" опять стал сокращать расстояние.
- Они не стреляют, - заметил Хаган. - Похоже, ваш план сработал. Вы нужны им целыми и невредимыми.
"Шевроле" попытался обогнать их, но Вилли уверенно оттеснил его. "Шевроле" стал отставать. Модести посмотрела на часы.
- Скоро, - сказала она.
Впереди, там, куда с трудом долетал свет дальних фар, до сих пор прямая дорога сужалась и начинала извиваться, проходя через гористый участок. Ведя машину по самому центру шоссе, Вилли вдруг резко затормозил, отчего "шевроле" чуть не врезался в них, и, лишь бешено нажав на тормоз, водитель сумел избежать столкновения. Пока "шевроле" шел юзом, Вилли снова прибавил газу, и "понтиак" опять стал отрываться.
Начался холмистый отрезок. Вилли сбросил скорость. Пятьдесят, сорок, тридцать миль в час...
- А ну-ка, держитесь крепче, - сказал он. Хаган и Модести послушно схватились руками за все, за что можно было держаться. "Понтиак" задел скалистый уступ, отчего раздался противный скрежет. Машину занесло, другим боком она задела о выступ на противоположной стороне шоссе. Скала там образовывала своеобразный каменный бордюр. Вилли направил машину на него так, что машина накренилась, но продолжала ехать вперед.
- Пошли! - скомандовал Вилли, останавливая машину. Модести перепрыгнула через борт, за ней высадился Хаган. Машина накренилась еще сильнее. Вилли выскочил из нее, и вместе с Хаганом стал наклонять ее еще больше. Наконец она с грохотом перевернулась.
Вилли быстро подошел к Модести, которая стояла посреди шоссе, и взял ее за руку.
- Ну, Принцесса, - сказал он. - До скорого.
С этими словами он коротко ударил ее локтем так, что удар пришелся ниже уха. Ее голова дернулась, она осела на асфальт. Вилли позволил ей упасть, не попытавшись смягчить падение. Когда она переворачивалась, лицо ее соприкоснулось с асфальтом.
У Хагана неприятно екнуло внутри. Он вдруг понял, что она имела в виду, когда говорила о том, что она профессионал. Приятного в этом было мало, зато ему многое стало ясно.
Внезапно небо осветилось светом фар "шевроле", который начал преодолевать подъем в двухстах ярдах от места крушения. Рев двигателя нарастал.