- Маленькое, но безвредное извращение. - Модести закрыла бритву, положила ее на полочку и улеглась на вторую койку. - Так что же случилось, Вилли?
- Ничего такого. Я вообще пробыл там недолго. Признаться, очень непросто все время поддерживать щетину. А она, по слухам, вышла за парикмахера. Он обрабатывал подбородок и щеки машинкой. И поэтому мог отлично соответствовать ей двадцать четыре часа в сутки.
Модести улыбнулась, достала мятую пачку сигарет, вынула две, зажгла и передала одну Вилли.
- Жаль, Габриэль нас опередил, - сказала она. - Неплохой улов ты притащил с "Тибории".
- Ну, нельзя же все время выигрывать. Если бы мы вовремя узнали, что Габриэль взялся за дело, мы, по крайней мере, могли бы заработать на сбыте.
- Теперь уже поздно об этом. - Она затянулась сигаретой. - Мы останемся с пустыми руками. И это еще если нам повезет.
Вилли понял намек и изобразил легкое смятение.
- Думаешь, он может нас убрать?
- Не исключено, что он рассматривает такой вариант. Только ума не приложу, как он тогда надеется вступить в контакт с моим клиентом в Стамбуле без меня? Он, наверно, решил держать тебя в заложниках, пока все не будет доведено до конца.
- А потом?
- Ну, вряд ли Габриэль отпустит меня, а тебя уберет. Ведь я могу и запеть.
- Верно. Значит, у нас есть шанс.
- Но только если мы ведем себя тише воды, ниже травы. Запомни это хорошенько. От этого зависит все!
- Ясно. - Вилли потянулся и откинулся на подушку. Минуту спустя он спросил:
- А как там эта твоя кобыла в Бенилдоне? Она вроде собиралась ожеребиться.
Глава 17
В одиннадцать часов Макуиртер вошел в каюту Габриэля. Тот, вооружившись вилкой, сидел и угощался салатом с фруктами и орехами. Рядом стоял стакан молока. У переборки сидела миссис Фозергилл и, нахмуря лоб, решала кроссворд в журнале.
Ее неровным детским почерком пока что было вписано только три слова.
- Они беседуют, - доложил Макуиртер. - Все записывается на магнитофон. Большая ценность.
Габриэль вопросительно поднял брови, и Макуиртер пояснил:
- Переливают из пустого в порожнее.
- А конкретнее? Макуиртер прикрыл глаза.
- Беседуют о лошадях. О девице из Сантьяго, о стихах К. С. Льюиса, о том, что Блейз хочет поставить на свою машину кварцевую фару, о Новом Орлеане, о джазе Ала Херта, о том, что на аукционе "Кристи" она купила какое-то серебро. О Гарольде Пинтере - Блейз считает, что он гений, а Гарвин говорит, что он просто театральный мошенник. Еще какая-то электронная чушь насчет генератора, который он где-то там хочет установить. Об Отто Клемеере, который дирижировал оркестром - Девятая симфония Бетховена, о девице из Сингапура.
- Хорошо, достаточно. - Габриэль положил вилку. - Значит, они не говорили о том, что с ними может случиться?
- Буквально несколько слов. Они уверены на девяносто процентов, что выкрутятся - если будут вести себя хорошо.
- Ладно, - Габриэль отпил молока. Миссис Фозергилл почесала бок и, удивленно посмотрев на мужчин, сказала:
- А зачем же их отпускать?
- Вот и я про то же, миссис Фозергилл, - сказал Габриэль, чуть растягивая губы в улыбке. - Не беспокойтесь. Никуда они от вас не денутся. Но всему свое время.
Он допил молоко, оттолкнул тарелку. Вдруг глаза его зажглись предвкушением удовольствия.
- Распорядитесь насчет проектора и экрана, - велел он Макуиртеру. Времени у нас вагон, и мы успеем еще посмотреть новый мультик.
Деревянный пирс на деревянных сваях находился на самом конце островного мыса. "Андроник" остановился в двухстах ярдах от берега, чтобы не сесть на мель. На воду был спущен моторный катер.
Ночь выдалась теплой, но для Вилли и Модести, запертых в душной кабине, она показалась прохладной, освежающей. Пока два ящика с алмазами спускали в катер по трапу, они стояли и с наслаждением вдыхали морской воздух. Они не разговаривали, но внимательно вглядывались в очертания острова, видневшиеся в свете полной луны. В монастыре на вершине холма в нескольких окнах мерцали огоньки.
По-прежнему Модести и Вилли были в наручниках. Когда они спустились в катер, там уже сидело четверо. За ними спустились Борг и миссис Фозергилл, и наконец Макуиртер и Габриэль. Катер медленно двинулся к пирсу. Когда они вылезли, то заметили, что "Андроник" уже отходит.
Полчаса ходьбы, и они оказались у подножья холма, откуда начинались ступеньки, которые вели вверх к монастырю. Борг с пистолетом в руке шел за пленниками. За ним следовали Габриэль и Макуиртер. Впереди миссис Фозергилл и четверо мужчин тащили ящики, сменяя друг друга.
Пока они шли, Модести внимательно разглядывала монастырь, пытаясь не только запечатлеть в сознании его внешние очертания, но и вычислить то, что находится внутри. Она знала, что Вилли делает то же самое.
Отворились тяжелые дубовые двери, и Вилли с Модести оказались в огромной кухне. С одной стороны были две большие печи, каждая длиной в шесть футов. В углу находился колодец с низким каменным ограждением, оборудованный воротом. На большом деревянном столе два монаха сосредоточенно месили тесто. Человек с плоским монгольским лицом сидел на стуле, держа на коленях автомат. Из кухни вела широкая лестница с каменными ступенями. Второй пролет, располагавшийся под прямым углом к первому, выводил на длинную галерею, шедшую вдоль стены, за которой, судя по всему, находилась церковь. Там велись реставрационные работы и царила привычная в таких случаях неразбериха.
Часть деревянного ограждения галереи была снята. У стены стояли лестницы, лопаты, ломики, кирки. У самого края отвесной стены высотой в тридцать футов, на деревянных колодках, виднелся огромный металлический чан в половину человеческого роста, на три четверти наполненный булыжниками. Через три отверстия по кромке были продеты цепи, сходившиеся на крюке. Крюк крепился к массивному тросу, протянутому вверх к лебедке, размещенной под стропилами. Всю церковную мебель убрали, пол был завален мешками с цементом, бревнами, кучами песка, а также разнообразными инструментами. Судя по простоте приспособлений, монахи сами проводили все реставрационные работы.
Модести и Вилли пробирались через заставленную стройматериалами галерею. Борг шел за ними следом. Они внимательно смотрели по сторонам, стараясь не упустить ничего из того, что попадалось им на глаза. Из галереи вела открытая дверь. Пройдя через нее, они оказались в одном коридоре, потом в другом и наконец добрались до большой комнаты, в которой раньше располагалась резиденция настоятеля монастыря.