— Значит, он не знал, что послали ее мы, — заметил Вилли. Пальцы Вилли вцепились в ткань юбки, и он свирепо крутанул ее. — Бедняжка, — мягко добавил он. — Она была уверена, что у нее все пройдет без сучка без задоринки. Она хотела его перехитрить.
— Но не перехитрила, — машинально отозвалась Модести, думая о чем-то своем.
Глава 10
В половине третьего ночи Модести и Вилли поднялись по служебной лестнице отеля «Грей д’Альбион». Там было темно, тихо и пустынно.
— Что будем делать с Пако? — нарушил затянувшееся молчание Вилли.
— Хочешь устроить ему проводы, — отозвалась Модести. Это не было вопросом.
— Да, если это не повредит делу. Понимаешь, если бы он натравил своих псов на нас с тобой, это понятно. Но эта бедная малышка…
— Проводы ничему не повредят, — задумчиво протянула Модести. — И это может прояснить все до конца. Мы знаем, во-первых, что Пако играет против нас. Во-вторых, он вряд ли убил бы Николь по собственной прихоти. Значит, он сделал это по приказу. Похоже, по приказу Габриэля. Если удастся списать Пако в утиль, на какое-то время его организация на побережье окажется недееспособной. Мы сумеем отыскать кого-то, кто что-то знает, — и, глядишь, уговорим его поделиться с нами своими знаниями.
Когда они шли по широкому коридору, Модести искоса посмотрела на Вилли и сказала:
— Если действовать, то быстро. И мы не сможем, понятно, взять штурмом «Красную перчатку». Тут нужно разыграть хороший спектакль.
— Есть у меня один замысел, — отозвался Вилли. — Правда, тебя среди действующих лиц нет, зато одним из главных героев будет Поль Хаган. Но если ставить спектакль, то прямо сейчас. Ты согласна?
— О’кей. — Она положила руку ему на запястье. — Николь была твоей подругой. По крайней мере, одной из твоих подруг. Прими мои соболезнования, Вилли.
— У меня такое ощущение, словно я сам ее убил, — грустно отозвался Вилли. — Я же знал, что она не сможет одурачить Пако. — Он пожал плечами. — Впрочем, видать, от судьбы не убежишь.
Абу-Тахир и Таррант сидели на подушках и играли в триктрак, а с десяток арабов наблюдали за игрой. Хаган сидел в кресле, закинув ногу на ручку, и что-то рисовал в альбоме. Когда Вилли и Модести появились в большой комнате, все встали.
— Что вы, что вы! — махнула рукой Модести, приглашая их снова занять свои места. Опустившись на подушку между Абу-Тахиром и Таррантом, она открыла сумочку и вытащила сигареты. Хаган приподнялся в кресле, следя за ее движениями. Вилли, сунув руки в карманы, расхаживал по комнате.
Таррант положил коробочку, из которой бросал кости, и достал зажигалку.
— Ну, что же рассказала вам подруга Вилли? — осведомился он.
— Ничего, — ответила Модести, закуривая.
— У тебя мокрая юбка и поцарапана нога, Модести. Нехорошо! Были неприятности? — спросил шейх.
— Да, Абу-Тахир. Девушка погибла. Пако выслал за ней двух убийц. Они сделали свое дело, но и сами отправились на тот свет.
Воцарилось молчание.
— Выходит, мы затронули тот самый нерв, — угрюмо сказал Таррант. — Если сомнения и были, то теперь они развеялись. В чем же заключается роль Пако, Модести?
— Думаю, что операция была задумана в этих краях. Возможно, на вилле Габриэля. А Пако должен был обеспечивать безопасность. Габриэль — большой человек и тратит большие деньги, чтобы его охраняли большие специалисты.
— Что теперь? — спросил Хаган, вскакивая с кресла.
— Вилли хочет, чтобы ты отправился с ним в «Красную перчатку». Надо убить Пако, — ровным тоном произнесла Модести. Хаган долго смотрел на нее, потом повернулся к Тарранту:
— Я могу отправиться с Вилли в «Красную перчатку» и убить Пако? — учтиво спросил он англичанина.
Таррант задумчиво провел пальцами по подбородку.
— Мне лучше пребывать в неведении насчет таких игр, — наконец сказал он. — Пако, нет слов, из тех, кого, как говорится, только могила исправит, но не будет ли это ненужным отклонением? Не пустая ли это трата сил?
— Нет. Если мы хотим чего-то добиться, то надо убрать Пако, пока Пако не убрал нас. Ну, а в сумятице, которая начнется после его смерти, мы сможем набрать лишние очки.
— Сэр Таррант, да будет так! — провозгласил Абу-Тахир. Таррант снова взял коробочку с костями.
— Я ничего об этом не знаю. Но если вы хотите немного отдохнуть, Хаган, то в ближайшие часы у меня нет для вас никаких поручений.
— Пако сейчас не спит, — сказала Модести. — Он ночная птица. И при нем люди.
— У меня тоже есть люди, — гордо сообщил Абу-Тахир. — Двадцать молодцов. И сам я стою десятка.
— Извините, ваше высочество, — улыбнулась Модести и взяла его за руку, — но, по-моему, здесь вам лучше не воевать. — А потом, обратившись к Хагану, спросила: — Ты нашел виллу, Поль?
— Да, к востоку от Био, — отвечал он. — С одной стороны она находится, так сказать, на отшибе, с другой — с нее всегда легко добраться, куда нам нужно. Въезжаем завтра утром — виноват, сегодня утром. Я забрал твои чемоданы и привез сюда.
— Мне надо взять кое-что оттуда, — сказал Вилли. — Проводи-ка меня, приятель.
Они вышли и, перейдя коридор, оказались в пустом номере.
— Ты можешь оказать мне услугу, Вилли? — спросил Хаган.
— Запросто, — ответил тот, открывая чемодан.
— Не зови меня приятелем.
— Ладно. Что вы берете с собой и где держите, мистер Хаган? Хаган сделал легкое движение, и в руке у него сверкнул револьвер. Он распахнул куртку. Под ней обнаружилась кобура «буххаймер». Револьвер оказался кольтом тридцать восьмого калибра, «кобра». Хаган положил его назад, в кобру. Вилли одобрительно кивнул.
— Неплохо. — Он порылся в чемодане, извлек оттуда что-то и сунул в карман, потом снова порылся и вытащил «смит-вессон», модель 39. Сморщился, буркнул: — Никогда не мог заставить себя полюбить эти штучки, — и швырнул оружие Хагану. — Возьмите, пожалуйста, мистер Хаган.
— Это еще зачем? — буркнул тот.
— Будьте так любезны, положите в правый карман пиджака, мистер Хаган. Ну, а сценарий мы обсудим по дороге к Пако. В большой гостиной между тем Таррант говорил:
— Я из тех ретроградов, кто поддерживает идею пользы возмездия. Я также согласен, что устранение Пако может дать нам некоторые преимущества. — Он замолчал, обдумывая свои слова.
В глазах Модести появилось отстраненное выражение. Он понял, что сейчас она переживает все то, что запретила себе переживать, когда склонилась над умирающей девушкой. Он также понял, что надо попытаться немного отвлечь ее от мрачных мыслей.
— И все-таки меня гложут сомнения, — заговорил он. — Вы отправили Хагана с этим вашим барменом на весьма рискованное предприятие.
Глаза Модести снова ожили. С холодной яростью она сказала:
— Чем предаваться сомнениям, вы лучше позвонили бы вашему другу, инспектору Дюрану. В Антибе сейчас валяются под открытым небом три трупа, вскоре в «Красной перчатке» к ним прибавятся новые покойники.
— Верно, — сказал Таррант. — Но я хотел бы получить все данные, а уж потом звонить. Предпочитаю быть точным.
— Как, по-вашему, Дюран воспримет это?
— Думаю, с облегчением. В последние годы в смысле криминальной активности эти места стали напоминать Чикаго двадцатых годов.
— Знаю.
— Так вот, полиция сейчас просто в отчаянии. Если все обернется, как мы предполагаем, Дюран будет просто счастлив. — Таррант подобрал небольшой черный предмет, который выпал из сумочки Модести. — А это еще что за прелесть?
— Конго. Или, иначе, явара. — В ее голосе послышались более живые нотки, и Таррант понял, что до нее дошла цель его словесной провокации. — Старинное восточное оружие. Удивительно просто устроено. Можно наносить удары вверх, вниз, под любым углом.
Таррант зажал конго в кулаке и сказал:
— Легкая штучка.
— Она должна поражать нервные центры. Тогда убивает не хуже пули.
— Ясно. И от кого же вы, милочка, переняли это древнее восточное искусство? — спросил Таррант, поднимая брови.