— Хорошо стреляете, мистер Хаган, — одобрительно крякнул Вилли. — Никак не хуже Модести.
Хаган коротко кивнул, сам не понимая, почему такое сравнение не вызвало у него обиды.
— Спасибо за комплимент, мистер Гарвин, — отозвался он.
— Всегда к вашим услугам, — ухмыльнулся Вилли и уже без тени улыбки, показав на изувеченный стол, сказал: — Погляди, может, что-то надо захватить, а я гляну туда. — Он осторожно приоткрыл дверь в другую комнату. Там стоял передатчик, но людей не было. Вилли запомнил установленную частоту, потом начал обыск.
Шестьдесят секунд спустя он появился с тонкой стопкой бумаг.
— Ну, как улов? — спросил он Хагана.
— Какая-то книжка с шифрами, — сказал Хаган, поднимая ее вверх. Потом он сунул ее в карман и, показав на окно, спросил: — Нам не пора?
Пять минут спустя они уже неспешно ехали в «рено» через Гольф-Жуан в сторону Канн.
Хаган расслабился и вынул пачку сигарет. Он чувствовал себя отлично. Напряжение последнего получаса и затем последовавшие события — стремительные и связанные с риском для жизни — произвели на него очистительное воздействие, уничтожив все то тлевшее недовольство собой, которое не давало ему покоя после унизительного фиаско в квартире утром. Он зажег две сигареты, передал одну Вилли и попросил:
— Не можешь оказать мне услугу, Вилли?
— Ну?
— Зови меня приятелем.
— О’кей, — весело отозвался Вилли. — Как поживает твой старый котелок?
Хаган коснулся шишки, которой наградил его пистолет Диди, и с улыбкой сказал:
— Он в отличном состоянии по сравнению с башкой Пако.
Затем он откинулся на сиденье и, затянувшись сигаретой, стал думать о Вилли Гарвине. Да, он показал себя молодцом. Он, Поль, никогда не видел, чтобы человек двигался так стремительно и совершенно без суеты. Кроме того, Вилли оказался хорош не только в качестве грубой силы. То, как он разыграл весь спектакль, как использовал слезливую сентиментальность Пако и всучил ему галстук, вызывало в Поле искреннее восхищение. Они свернули налево и выехали на шоссе
— Скажи-ка мне, Вилли, — подал голос Хаган. — В каких вы с Модести отношениях? Что-то я тут ничего не могу разобрать.
— А что тут разбирать? Я работаю на нее. Она сбивает их с ног, я вскакиваю на них…
— Это я знаю.
— Вот и все.
— Ты ведь работал бок о бок с ней довольно долго.
— Она давно этим занимается.
Хаган затянулся сигаретой и нахмурился.
— Слушай, но вы же должны что-то испытывать по отношению друг к другу, так?
Вилли почесал в затылке и растерянно сказал:
— Верно, конечно. Только как еще можно относиться к такой, как Модести? К той, что вытащила тебя из канавы и переделала так, что теперь ты ходишь, как король.
— Думаю, что можно быть без ума даже от такой, кто лишь наполовину Модести.
— Точно. Только я все равно отношусь к ней не так, как ты, приятель. Тут все по-другому. Иначе получается черт-те что!
— Вот это-то я как раз и не могу взять в толк. Почему не как я?
Вилли заерзал на сиденье, смущенно теребя пальцем сигарету. Вдруг Хаган понял, что его спутнику просто не по себе. Так делается не по себе глубоко верующему человеку, когда кто-то рядом невольно допускает святотатство.
— Извини, — сказал Хаган, потом, помолчав, добавил: — Ты вознес ее на высокий пьедестал, дружище Вилли.
— Она так и не упала с него. А мы знакомы уже давно. — Вилли несколько расслабился. — Ей было всего двадцать, когда она отыскала меня, но она уже делала большие дела. Я тогда сидел в сайгонской тюряге, но она меня как-то сумела выкупить. Она прибыла из Северной Африки и перед тем, как меня посадили, видела, как я отличился в тайской борьбе. Тогда-то она и взяла меня на заметку.
— Тайская борьба? — повторил Хаган, выбросив сигарету в окно. — Это локти, колени, ноги, голова, все, что угодно, да?
— Да. Сочетание разных школ. Тайские ребята принимали спецов по карате из Японии и слопали их с потрохами, скорость тут решает все. Не то чтобы я был фанатиком какой-то одной системы… — Он замолчал, как человек, знающий за собой способность распространяться о предметах, которые могут быть не совсем интересны окружающим. — Короче, Модести вытащила меня из тюряги и отвезла в отель. Я был оборванцем, а она принцессой.
Вилли сбросил скорость у перекрестка, где мигал желтый светофор.
— Вилли Гарвин, — сказала мне она. — Говорят, ты опасная крыса. Крысы мне ни к чему, но у меня есть ощущение, что где-то в глубине тебя сидит настоящий мужчина и хочет выбраться наружу. Попробуй-ка поработать на меня — дай ему шанс. — Вилли с восхищением помотал головой. — Здорово, да?
— Значит, ты не упустил шанс, Вилли? Ты заслужил удачу. Заработал.
— Сам я бы не заработал ее за всю свою жизнь.
— И все-таки как-то не верится, что это все Модести, а ты тут ни при чем.
— Нет, конечно. Я повидал виды, кое-чему научил ее. Но она прожила такие двадцать лет, в которые могла двадцать раз погибнуть. А она выжила. Причем без Вилли Гарвина. — Он пожал плечами. — В общем, пока я ее не встретил, я не жил. Вот как она меня перетряхнула.
— Она потрясающая женщина, — кивнул Хаган и вдруг испытал прилив неодолимого влечения к этой потрясающей женщине. — Остается только думать и гадать, как она сумела остаться такой потрясающей…
— Таких, как она, больше нет на земле, — просто сказал Вилли. — Так что тут нечему удивляться.
В машине воцарилось молчание, которое Хаган нарушил, лишь когда они оказались на территории отеля «Грей д’Альбион».
— Мне страшно, — сказал он. — Безумие какое-то. Она добилась всего, чего хотела. Зажила мирной жизнью. И вдруг возвращается назад, соглашается на эту чертову работу. Разве это жизнь?
Вилли остановил машину и выключил мотор.
— Это хороший способ проверить, что ты действительно жив, — сказал он.
Глава 11
Вилла стояла над деревушкой Био, раскинувшейся на холмах к югу от Грасса. С двух сторон ее окаймляли высокие сосны, а с двух других — живая изгородь и каменная стена. Там было четыре спальни, две гостиные, кухня, а также маленькая комната внизу. Лучи раннего солнца скользнули по стене, над которой возвышались бугенвиллии, и проникли в запущенный сад за домом.
Модести подвела «рено» к дому и дала задний ход, чтобы поставить его рядом с «пежо». Она вылезла из машины и прошла на кухню, где Вилли Гарвин возился с газовой колонкой.
— Думал наладить ее поскорее, Принцесса, — сообщил он. — Вдруг тебе захочется принять ванну.
— Спасибо, Вилли. Послушай, кому-то из нас есть смысл ночевать внизу, в маленькой комнате. Вдруг кто-то пожалует ночью.
— Я тоже так подумал. Потому и поставил там мои вещи и снес вниз раскладушку.
Она кивнула. Ванна и меры безопасности. Ее уже не удивляло, что Вилли заранее угадывал ее желания, но все это доставляло удовольствие.
— Где Поль? — спросила она.
— Устраивается наверху. Относит вещи.
— Как он тебе понравился в деле?
— Неплохо. — Вилли зажег горелку и задул спичку. — Очень даже неплохо. Он соображает.
— Как с реакцией?
— Чуть медленнее, чем у нас. Минус двадцать процентов, но это не беда. Он не опаздывает.
— Как с нервишками?
— Полный порядок.
— Оценка обстановки?
— Высокая скорость, широкий угол.
Они говорили своей жаргонной скороговоркой о предмете, теорией и практикой которого занимались самым тщательным образом не один год. Вилли проверил, как работает основная горелка, потом выпрямился и сказал:
— Ты бы глянула на его «буххаймер», Принцесса. Он носит в ней «кобру». Она дает преимущество в десять процентов.
— А грудь?
— Не должна помешать. Так или иначе, есть смысл попробовать.
— Ладно. Как закончишь, притащи продукты из машины. — Она прошла по коридору и стала подниматься по лестнице. Поль был в большой спальне, которая выходила в сад. Он принес туда и свои чемоданы, и сумки Модести.