— Вы как-то раз на меня налетели, потому что я использовала ксерокс, который стоит перед вашим кабинетом, — напоминаю я ему.
— Глупо вставать между мужчиной и его любимым ксероксом. Эта жужжалка еще ни разу меня не подвела, — говорит Алекс с очаровательной улыбкой, будто все дело было в моих слишком чувствительных нервах, а не в его печально известном взрывном характере. — Вам не понять, каково это, когда ты наконец отрываешь время от жизни, чтобы зайти в офис, и не можешь найти работающий ксерокс.
Нет, думаю я, пока он открывает дверь и выводит Квика, не представляю. Мне приходится отрывать время от офиса, чтобы зайти в жизнь.
Мой 529-й день
Редакторский стиль Джейн отточен и разящ. Состоит он в том, чтобы передавать твою статью другим редакторам, сначала искромсав ее душегубскими пометками красной ручкой (дурацкая идея, тупая формулировка, бестолковая и безмозглая). Остальным редакторам никуда от этого не деться, и, вместо того чтобы поддержать тебя вежливым замечанием, они вынуждены подкреплять комментарии Джейн восклицательными знаками и одобрительными словечками. Когда ты получаешь статью обратно, чувствуешь себя как зебра, труп которой общипали стервятники.
Поскольку ассистент Джейн занимается лишь тем, что ассистирует ей, мне заказали статью, только когда я перешла из ассистентов в младшие редакторы. Я ждала этого два года, и мой энтузиазм ничуть не уменьшился, когда выяснилось, что мне поручена всего лишь заметка о прическе, такая, где даются пошаговые инструкции, как воспроизвести, скажем, прическу Николь Кидман на оскаровской церемонии. Мой энтузиазм был способен на многое, и я терпеливо расписывала указания стилиста для читателей «Модницы» («Капните на ладонь четверть капли геля „Бамбл энд Бамбл“ и разгладьте волосы»). Заметка была короткая (никаких тебе статей) и ни разу не отклонилась от темы (все время только про волосы Николь), но Джейн все равно нашла что раскритиковать. Ей не понравилось вообще ничего, а когда я наконец сумела прийти в себя хоть немного и написать новый вариант, она снова раздавила меня на этот раз своим безразличием («И зачем, интересно, ты тратишь на это мое время?»).
В конце концов, заметка про волосы Николь пошла в печать в исходном виде. Когда сверщики послали стилисту отредактированную версию, он нашел в ней столько ошибок, что позвонил мне лично. Мы с ним прошлись по каждой строчке, и оказалось, что то, что Джейн сочла бесполезным и бессмысленным («Закрутите концы прядей и подоткните их»), было так важно, что без этого прическа бы не получилась. Мое чувство удовлетворения было недолгим. На очереди было следующее задание (настоящие рецепты для Дня матери от настоящих знаменитых матерей), и сезон охоты на Виг был опять открыт.
Я еще не знала, что сезон охоты на Виг открыт круглый год. Хотя Джейн не до того, чтобы читать большинство наших статей, к моим она питает особый интерес. Когда она раздражена или ей нечего делать, она берет статью, над которой я работаю, и терзает ее. Как скучающий пятилетний ребенок с крылышком бабочки в руке. Одним резким рывком она прикалывает меня к земле.
Первая стадия: достигнута (наконец-то)
Обстоятельства и несгибаемость Келлера вынуждают меня прибегнуть к шантажу.
— Я никогда этого раньше не делала, — говорю я, будто извиняясь за отсутствие решительности, — так что потерпите. И скажите мне, если что делаю не так.
Поначалу я вовсе не так собиралась добиться его согласия. У меня была заготовлена речь — дескать, в минуты кризиса все должны встать на борьбу с тиранией — и должное количество патриотического пыла. Прямо-таки слышала под «Боевой гимн республики» в качестве фоновой музыки.
Алекса Келлера все это не тронуло.
— Нет, извините, — сказал он, с сожалением покачав головой. Его разочарование казалось искренним. — Ничем не могу помочь. Я бы и рад, но Джейн Макнил незаменима для моего плана «Сделаем Алекса архитектором». Новый главный редактор может пожелать, чтобы я приходил на совещания, или вызывать меня к себе в последнюю минуту. Остался всего год учебы, и я не могу так рисковать. Безразличие Джейн к редакторскому делу мне очень помогает.
— Но журнал получается ужасный, — возразила я.
Алекс смотрел, как Квик скалит зубы на бойкую чихуахуа, которая собиралась с ним поиграть. Ленивый Лабрадор не хотел с ней возиться.
— Публика так не думает. Продажи растут.