Сложив журналы аккуратной стопкой, Делия осторожно пробует снова придвинуть стул.
— Я кое-что обнаружила, — тихо говорит она, крепко сжимая в руках папку. Явно нервничает.
— Рассказывай, — отвечаю я так же тихо, чтобы не напугать ее.
Она кивает, делает глубокий вдох и говорит:
— Джейн устроила депортацию Маргерит.
Я тупо смотрю на нее. Как Джейн могла устроить чью бы то ни было депортацию? Ее могущество ограничено тем, что она доводит ассистентов до слез и рвет макеты за секунду до того, как они должны идти в печать.
— Как это?
— Джейн устроила депортацию Маргерит, — повторяет Делия, потом разжимает руки, кладет папку на стол и двигает ко мне. — Восемь лет назад.
Я медленно пролистываю папку. Фотографии молодой Маргерит и статьи, которые она писала для «Парвеню» и австралийского «Вог». Копии газетных вырезок и краткие пересказы телефонных разговоров Делии с бывшими сотрудниками и членами семьи. Это досье без цензуры. Нет ни зачерненных, ни выбеленных слов. То ли Делия начинает доверять мне, то ли была слишком занята, чтобы тратить на это время.
— Она урожденная Мардж Миллер, из пригорода Перта, — говорит Делия.
На мгновение я теряю дар речи, и мои губы движутся, не издавая ни звука.
— Это в Австралии, — добавляет Делия.
— Я знаю, где это. Я просто не понимаю.
— Чего тут не понять? Маргерит австралийка.
— Австралийка?
— Чистокровная, — кивает Делия.
— Но она же француженка!
— Нет, она стала француженкой только в… — Делия проверяет по досье, прежде чем сказать точно, — двадцать три.
— Да-а, — пытаюсь я переварить тот факт, что наша местная Одри даже не из Европы.
— Она переехала в Сидней в пятнадцать. Несколько лет работала там в дешевых журнальчиках. Потом исчезла на год и появилась в Лондоне в двадцать один, как Маргерит Турно. Получила работу ассистента редакции в журнале «Хелло». Через два года переехала в Нью-Йорк, устроилась младшим редактором в «Парвеню», познакомилась с Джейн и начала изображать француженку, — говорит Делия, перечисляя основные моменты. — Детали ее работы там пока неясны. Я связалась с бывшими сотрудниками, они вскоре должны мне ответить. Но некоторые основные факты известны: Маргерит стала старшим редактором, а вскоре Джейн ушла. Несколько лет они держались друг от друга подальше, пока не столкнулись из-за поста главного редактора «Лиц». Если верить тогдашнему ассистенту издателя, они шли ноздря в ноздрю, пока Маргерит не депортировали. Работу получила Джейн.
Делия улыбается. Вот из-за этого она и ведет на нас досье — иногда можно откопать что-нибудь горяченькое.
— Но это не по-людски.
Она пожимает плечами. Ее морально-этические чувства не такие сильные, как мои.
— Как она это сделала? — спрашиваю я.
Делия наклоняется и копается в бумагах, протягивает мне копию документа.
— Прочти имя офицера иммиграционной службы, который занимался этим делом.
Дэвид Уайтинг — для меня это ничего не значит.
Видя мое недоумение, Делия нетерпеливо вздыхает. Трудно иметь дело с тупыми соратниками по заговору.
— Ты хоть читала то досье, которое я тебе давала? Уайтинг — девичья фамилия Джейн. Дэвид ее брат.
Я снова смотрю на документ, ожидая, что у него вырастут рога и хвост.
— Но это же аморально, нечестно и просто зло.
Делия снова пожимает плечами.
— Такова уж Джейн. Или все Уайтинги, может быть. Брат у нее тоже тот еще. Похоже, он часто вышвыривал людей из страны. За небольшую плату придумывал обвинения против кого угодно. Его раскрыли несколько лет назад, но все дело притормозили — важные друзья, понимаешь ли. Он теперь работает в госдепартаменте.
Кошмар. Что, если меня вызовут в конгресс отвечать на какое-нибудь выдуманное обвинение в измене? Уайтинг в госдепартаменте — это не шутки.
— Не беспокойся, — говорит она, смеясь над моими тревогами. — Он просто шестерка, хоть и надувает щеки. В основном тянет время, чтобы выслужить пенсию.
Меня это не слишком успокаивает. Я-то думала, что Джейн просто непослушный ребенок, который устраивает истерики и отрывает головы куклам. Ну и ну.
— Знаешь, надо действовать поосторожнее.