В манере одеваться самое изысканное – изящная скромность, самое вульгарное – педантическая тщательность.
Манера одеваться содержит два нравственных начала – одно личного, другое общественного характера. Мы обязаны заботиться о внешнем впечатлении – ради других и об опрятности – ради самих себя.
Одевайтесь так, чтобы о вас говорили не «Как он хорошо одет!», но «Какой джентльмен!».
Избегайте пестроты и старайтесь, выбрав один основной спокойный цвет, смягчить благодаря ему все прочие. Апеллес пользовался всего четырьмя красками и всегда приглушал наиболее яркие тона, употребляя для этого темный лак.
Для проникновенного наблюдателя не существует пустяков! Характер проявляется в мелочах…
Свисающий чулок свидетельствует о полном безразличии его обладателя к тому, понравится он окружающим или нет. Но и бриллиантовый перстень может стать проявлением недоброжелательства.
Изобретая какое-либо новшество в одежде, надо следовать Аддисонову определению хорошего стиля в литературе и «стремиться к той изысканности, которая естественна и не бросается в глаза».
Тот, кто любит мелочи ради них самих, сам человек мелкий; тот же, кто ценит их ради тех выводов, которые можно из них сделать, или ради тех целей, для которых они могут быть использованы, – философ[73].
После такого списка не покажется удивительным, что на карикатурах лондонского денди чаще всего изображали как молодого человека в комнате для одевания, которого готовила как на парад армия портных, парикмахеров, корсетников, обувщиков и слуг. Вывернув наизнанку картину Уильяма Хогарта «Будуар графини», входящую в цикл «Модный брак», художник Хит изобразил героев своей сатирической серии «Мода и безумства» (1822) Лубина и Дэшелла, которых посещают лучшие торговцы Мейфэра. Лубин сидит на стуле, по-мужски расставив ноги в центре своей гардеробной, в то время как брадобрей, в чьей собственной шевелюре качаются несколько гребней, ухаживает за его локонами. Справа от него портной перед ростовым зеркалом подгоняет линию пояса на его фраке, сзади слуга подносит сапоги для верховой езды, в то время как слева драпировщик предлагает образцы различных тканей. Его друг Дэшелл, великолепный в своих полосатых шароварах и подобранном под них жилете, вычитывает в газете последние скандалы, задрав свой узорчатый халат таким образом, чтобы получше погреть зад у огня. На следующем листе оба спускаются по ступеням дома в Мейфэре, одетые в дорогие туалеты и держа в руках кнуты, и направляются в Тэйтерсол, на модные лошадиные торги в Гайд-парк-корнере. Их внешний вид настолько великолепен, что проходящий мимо пекарь выпускает из рук свои товары, которые летят в лицо служанке, застывшей от мимолетного вида крайнего проявления модности[74]. Продолжив спускаться по социальной лестнице, мы обнаружим, что потенциал к превращению, заложенный в модной одежде, и необходимость следить за тем, чтобы ее детали соответствовали величию случая, были описаны в таких произведениях, как «Бал денди, или Светская жизнь в Сити» (1819), сатирической песенке с грубыми гравюрами и цветными иллюстрациями, показывающей, как городские служащие имитировали роскошь аристократических маскарадов и балов таких вест-эндских заведений, как Almack’s или Argyll Rooms, в более скромных и домашних гостиных Блумсберри или Клер-кенуэлла:
Помимо очевидного использования стиля денди в одежде, которая посредством корсетов, подбивки и умелого кроя могла служить подмогой в любовных приключениях, которые становились возможными на подобных сборищах, где более свободно перемешивались представители разных полов (в первые десятилетия XIX века физически мужчины и женщины стали ближе благодаря популярности новых, более интимных танцев, а тенденция одежды того времени для обоих полов заключалась в том, чтобы подчеркивать эротический потенциал вторичных половых признаков), нарядное мужское тело также могло ассоциироваться с городскими занятиями, предназначенными исключительно для мужской компании. Тэйтерсол, о котором идет речь на карикатуре Хита, имел большое значение в примирении бонвиванов-мужчин, представляющих все социальные и культурные слои столицы. Пирс Иган описывал его как «самое цельное место в мегаполисе» и советовал обязательно его посетить, «если вы хотите взглянуть на „настоящую жизнь“ – понаблюдать за характерами – и увидеть любимые занятия сильной половины человечества». «Это место, где собираются сливки общества, главные модники, щеголеватые военные герои, делопроизводители – охотники на лис, юные отпрыски благородных родов, элегантные наездники, гвардейцы молодецкого вида, нарядные мясники, опрятные грумы, чистые помощники конюхов, знающие торговцы лошадьми, бьющиеся об заклад политики, изящные жокеи, самые разные мужчины, пришедшие сюда развлечься, а довершает картину некоторое количество настоящих джентльменов. Это самое главное развлечение Лондона»[76]. Более того, на гравюре, где показан туалет Лубина, Хит неслучайно изобразил, что стену будуара денди украшает картинка с двумя боксерами. Зрелищная фигура полуобнаженного участника кулачных боев позволяет легко примирить многие противоречия денди.
73
Сезон – термин, обозначающий несколько месяцев в году, когда аристократы, считавшие своим основным местом жительства загородные поместья, переезжали жить в Лондон. Обычно это был период между концом декабря и серединой июня. (