-Два раза, господин инспектор. В августе она сделала заказ, и мы сняли свежие мерки. Вторая встреча произошла неделю назад, когда и случилось, то небольшое недоразумение с булавкой.
-Благодарю вас, мисс Уильямс, ваша помощь была весьма существенна.
Под сопровождение звона колокольчика инспектор покинул мастерскую. Он направился в городской морг. Осмотрев тело покойной, уточнил несколько деталей у доктора. Тот объяснил, что отравление таллием произошло несколькими путями. Кроме его накопления в почках, селезенке, мышцах, наблюдалось выпадение волос. Это значит, организм графини подвергался воздействию таллием долгое время, около пары месяцев. А мелкая сыпь на теле графини, в месте соприкосновения с корсетом говорит еще и о наружном, достаточно сильном воздействии.Инспектор быстрыми шагами покинул помещение и направился к экипажу.
Граф Уотефорд что-то писал, склоняясь над письменным столом в своем кабинете. Он вздрогнул, от прервавшего тишину голоса:
- Грэг Уотефорд, вы арестованы по подозрению в смерти своей жены.
Граф развернулся к двери и увидел стоящих там инспектора Смита с двумя помощниками.
- Что за бред вы несете, инспектор. Я любил свою жену и пожертвовал бы жизнью, если бы только у меня был шанс ее спасти.
- Перестаньте притворяться, против вас существуют неопровержимые улики. Одевайтесь, вы проследуете с нами для процедуры допроса.
- Нет, нет, только не это!- в комнату в панике вбежала камеристка покойной графини, Мария-Это я, я убила миссис Шарлоту! Я все расскажу, только ради всего святого, оставьте Грега в покое!
Граф стоял как громом пораженный, а на лице инспектора появилась довольная ухмылка:
- Я знал, что при всем коварстве, любящее женское сердце не стерпит несправедливости по отношению к объекту своей любви. Откройте же свои карты, мы в нетерпении....
- Я достала яд. Раствор Клеричи. Он редкий и дорогой. Не спрашивайте как, для этого мне пришлось согреть постель нескольких мужчин, которые помогли добыть его. В течении нескольких месяцев я подливала его в чай и сок графини.У Шарлотты испортился характер, она постоянно плохо себя чувствовала. Все шло к тому, что когда она умрет, удивления не будет. А потом я нанесла раствор на корсет. Мой расчет был прост, разгоряченное в танцах тело, раскрытые поры и яд в таком количестве....Вы думаете, что я бессердечная, коварная убийца! Думаете, у меня внутри ничего не дрогнуло?! О, Как вы ошибаетесь, господин инспектор! Я любила Шарлотту! Вы сейчас ухмыляетесь! Можете злорадствовать сколько угодно, но я любила ее! Моя мать была камеристкой матери Шарлотты. Я выросла в их доме. У нас с Шарлоттой небольшая разница в возрасте, всего пять лет. Мы были как сестры. Когда она вышла замуж, я последовала за ней. Да, я любила Шарлотту. Но еще сильнее я полюбила его,- глазами, полными слез и мольбы, она посмотрела на графа. Тот стоял окаменевший. Мария разрыдалась. Сквозь слезы она продолжила:
- граф Уотефорд был очень добр ко мне. Мне выделили высокое жалование. В этом доме, я не чувствовала себя прислугой. Я была почти равной. А как он любил Шарлотту! Как нежно смотрел на нее! Он исполнял любой ее каприз, берег и лелеял. Я радовалась за свою подопечную, но не заметила, как и сама полюбила его со всей страстью, которую вложила в меня природа! Грэг был и со мной чрезвычайно обходительным. Вы помните, мистер Уотефорд, как вы привезли нам с Шарлоттой подарки из поездки во Францию? Да, это был чемодан подарков Шарлотте, и только единственный шарф из синего шелка для меня. Но какую этот шарф имел для меня ценность....
- Я так понимаю - прервал инспектор патетичный монолог камеристки - речь идет о шарфе, который был на вашей голове в мое первое посещение этого дома?
- Именно - прервал граф свое молчание - я не могу поверить, Мария! Как вы могли! Что же вы натворили! Боже праведный, меня сдерживает только то, что Шарлотту уже не вернуть и то, что вы - женщина! Как вы могли только допустить себе мысль, что я могу ответить взаимностью кому- то еще, когда я так люблю свою жену?! Вы разве не заметили, когда получили шарф, что такой же подарок получила наша кухарка. Он лишь различался цветом... Я и для садовника привез презент. Если бы я только знал, что вы во всем этом видите!
- Простите меня граф,- промолвила Мария отрешенно - Я перепутала Ваше хорошее воспитание и дружеское отношение, с интересом мужчины. И это моя вина. Прощайте.
Сидя в экипаже, направляющемся в полицейский участок, Мария спросила:
-Как же вы поняли, что это я, инспектор?
-В момент первой нашей встречи ,меня кое-что насторожило. Когда вы говорили о покойной графине и потом, когда вы сказали о плохом характере модистки-мисс Патриши Уильямс. Я заметил, как вы смотрели влево вверх, это свидетельствует о том, что вы придумываете, а не вспоминаете. Тогда, я списал это на счет обожания хозяйки в первом случае и женской неприязни во втором. Что меня насторожило еще, так это взгляд, коим вы одарили графа, спускаясь по лестнице во время второго моего посещения. Граф стоял спиной и ничего не заметил. Но я наблюдал за вами. В этом взгляде было слишком много нежности. Когда от модистки я узнал, что корсет забирали именно вы, я решил заехать в морг, чтобы подтвердить свои догадки. Я осмотрел еще раз тело покойной и убедился, что основное сосредоточение мелкой сыпи находиться в том месте, где был одет корсет. Доктор подтвердил, что при отравлении, было не только внутреннее воздействие, но и внешнее. Это привело меня к мысли о том, что корсет мог быть вымочен в растворе Клеричи. Вы, всеми силами пытались заставить меня обвинить Патришу Уильямс. Если бы это сделала модистка, то первым, кто подвергся бы отравлению, стали бы вы, Мария. Ведь это вы, а не миссис Шарлотта забирали корсет из мастерской. Таллий отравляет не только через желудок, кожу, но и через дыхание. К тому же, и это самое главное- миссис Шарлотту регулярно травили, в течении нескольких месяцев. Графиня и модистка же виделись раз в месяц, а этого недостаточно. Прибавьте к тому отсутствие мотива. Были еще признаки - мелочи, но они лишь подтверждали мою теорию. Контакт с таллием не мог пройти бесследно. У вас сейчас можно наблюдать выпадение волос на висках, как это было у графини. Отсюда и ношение платка, не только в знак мнимой скорби, но и как способ скрыть очевидное. А этот ваш фокус с цыганкой! Принарядились вы знатно, надо отдать вам должное. Вы не глупы, но страшно самонадеянны! Если бы вы дали мне записку....Но вы заговорили. У вас слишком протяжные гласные. Все сложилось в моей голове позже, в мастерской мисс Уильямс. Посещение морга, лишь укрепило мои подозрения. Дело было за малым. Разыграть маленький спектакль, подвергнуть вашего возлюбленного мнимой опасности. И вы выдали себя! Иначе и быть не могло!