Выбрать главу

— Не видела Кейт на этой неделе? — спрашивает Александр.

— Нет, — говорит Лидия. — Вы же знаете: она ненавидит ходить по подиуму. Кейт слишком сексуальна, для того чтобы участвовать в показах. Вся прямо пышет сексуальностью, иногда это портит жизнь. Помните, я рассказывала вам, что было в прошлом году у Марка Джакобса?

— Кажется, да, — говорю я.

— Конечно, помнишь, — отвечает она. — Они мне отказали, потому что я, видите ли, слишком верчу задницей и размахиваю руками. Им нужны были клоны, а я слишком выбиваюсь из общей массы. У всех одинаковые прически и одинаковый макияж. Мы изображали роботов. Джакобс такой душка. Просто ужас, если я больше не смогу участвовать в его показах. — Она поводит плечами. — Но меня теперь слишком хорошо знают. К слову сказать, он никого не зовет по имени. Это, понимаете ли, отвлекает от костюмов. И в любом случае не очень-то много платит. Вы в курсе, что некоторые дизайнеры расплачиваются шмотками? А кому нужна одежда прошлого сезона?

— Крохоборы, — говорит Александр и посасывает соломинку. Он заказал себе банановый коктейль.

— У нас, конечно, манекенщице трудно разбогатеть, — отзываюсь я, намекая на те двести фунтов, которые мы платим своим моделям за работу.

— Да, но ведь у вас — не всемирно известный брэнд, правда? — намекает Лидия.

— И я это слишком хорошо знаю.

— Ой, я не имела в виду… — Она закрывает рот ладонью.

— Пустяки.

— Мне нравятся твои платья, — улыбаясь, говорит Лидия.

— Прошу прощения, — шепчет Александр, — но я только что видел, как в бар вошли те две шалавы, которые смешали с грязью твою предыдущую презентацию.

Мы отставляем свои бокалы и смотрим на двух особ, которые направляются к стойке. Их тела втиснуты в немилосердно узкие жакеты и облегающие юбки, обеим явно неудобно. Я улыбаюсь. Всегда испытываешь глубокое удовлетворение, когда видишь женщин, которые слишком толсты для того, чтобы носить модную одежду, но при этом изо всех сил стараются выглядеть стильно. Конечно, я бы не стала так злорадствовать, если бы не тот факт, что две эти сволочи сильно подпортили мне репутацию.

— Добрый вечер, — говорю я, улыбаясь и приподнимая бокал в знак приветствия.

— О, дорогая! — Обе слегка напрягаются, как бы пытаясь припомнить, что именно они обо мне написали. Та, что рангом пониже, вроде бы начинает краснеть, но вторая — редактор — скалится, как гиена, и думает, что это ей легко сойдет с рук.

— Приятно вас видеть.

Я улыбаюсь. Они отвечают тем же.

— Мы тоже рады, — почти поет редакторша.

— Здорово. Развлекаетесь?

— Да. Потрясающе. Здесь действительно очень весело.

— Потрясающе, — как попугай, повторяет ассистентка.

— Есть какие-нибудь предпочтения?

— О! — Это редакторша.

— О! — вторит ей ассистентка.

— Все супер?

— Да.

— Хорошо.

— Смотрите! — восклицает редакторша. — Это Гленда Бэйли! Мне нужно с ней поздороваться.

— Гленда! — ахает ассистентка.

— Вы не против?

— Нет. — Я улыбаюсь.

— Приятно было встретиться, — завершает диалог ассистентка.

— Мы обязательно должны пообедать вместе, — изрекает редакторша и поворачивается на шпильках, собираясь уходить. — И как можно скорее.

— Буду рада. — Я поднимаю бокал мартини. — Жду с нетерпением.

— Не понимаю, почему ты не отшила их? — возмущается Лидия, поворачиваясь к ним спиной. — Я этих двоих просто не перевариваю, а их журнал — дерьмо.

— Не хочу, чтобы они думали, будто я встревожилась, — говорю я. — К тому же теперь у них дела тоже идут куда хуже, чем прежде.

Мы видим, как в другом конце бара эта парочка втерлась в очередь. Они ходят по кругу, как слоны в цирке (или как заходящие на посадку самолеты), и очень хотят заговорить с главным редактором Harper's Bazaar. Они подкрадываются, улыбаются, переминаются с ноги на ногу, пытаясь привлечь ее внимание, в то время как Гленда беседует с Виктором. Или с Рольфом? Не знаю, кто из них кто.

— Что неприятнее: наблюдать за тем, как трахаются два дикобраза, или за этой сценой? — спрашивает Александр, допивая свой банановый коктейль. — Помнится, на прошлогодней Неделе моды в Париже я подошел к этим бабам. Думал, что мы друзья. Так вот, я поздоровался, а они обернулись и сказали: «Мы сейчас заняты, не могли бы вы подождать десять минут?»