Нельзя не признать, что рассуждения этого старика были достаточно логичными и усомниться в его искренности сейчас Савешников не посмел.
- Это - серьезное дело, заслуживающее почтительного отношения. Тем не менее... Конечно же, вы очень здравомыслящий человек. Мне кажется, что с такими людьми как вы можно иметь дела. Но, не обессудьте. Равноправного партнерства у нас не будет. Я хочу чтобы вы уступили мне десять своих процентов.
Ледянцова передёрнуло. Он заёрзал на стуле и даже чуть отодвинул от себя микроскоп.
- Но тогда у меня будет всего лишь сорок!
- При этом, что все сливки достанутся вам. Ваше имя останется в науке как имя человека, сумевшего найти доказательства существования чужой жизни где-то на задворках вселенной. А мое имя в прессе звучать не будет. Знаете, я думаю, что по большому счёту мне это ни к чему. Я чернокопатель, а не известный исследователь, или ученый. Привлекать к себе внимание правоохранительных структур мне не резон.
- Я могу уступить вам пять процентов.
- Ну что вы, право слово... Сорок процентов, это будет огромная сумма! Если эта штука имеет какую-либо научную ценность, то мы оба окажемся миллионерами! Мы оба сорвем такой куш, какой не выпадает в жизни даже счастливчикам. А мы с вами, как я понимаю, отнюдь не можем себя назвать баловнями фортуны. Такой шанс выпадает только раз в жизни, Сергей Борисович! Вы сможете себе купить степень гражданства и закончите жизнь обеспеченным человеком!
- Ладно, черт с вами..., - сказал Ледянцов. - Неприятно, конечно, поступаться принципами хотя бы в мелочах. Но не станем мелочиться.
- Сразу бы так, - улыбнулся Савешников. Он подошел к столу, протянул старику свою руку и тот, чуть помедлив, вероятно все еще находясь в сомнениях, ее пожал. - Но все-таки объясните мне... Неужели вы бросите все это? Эту квартиру, этот город... Ради того чтобы что-то кому-то доказать? Ведь окажись эта вещь всего лишь куском камня, вы окажитесь без всего. Даже без средств к существованию!
- Я хочу всего лишь доказать тем баранам, которые меня отправили в эту дыру, что я чего-то стою. Ведь были же когда-то на этой планете моря! Значит и условия для развития жизни здесь были когда-то вполне сносные. А эта ракушка... Вы посмотрите, разве это может быть всего лишь камнем? Эти четкие линии, если не были созданы искусственным путем, то были произведены самой эволюцией! Если на этой планете действительно когда-то существовала такая вот форма жизни, то наверное должны остаться и прочие окаменелости. Могу предположить, что и россказни о каких-то пирамидах, это вовсе не вымысел... Может быть они и правда где-то есть. Ни капли сомнения нет - мы должны это сделать.
- Постойте... Вы не исключаете той возможности, что это могло быть кем-то создано? Вот это?
- Если ЭТО и было кем-то создано, то не людьми. Оно во многих отношениях подобно тем многочисленным окаменелостям что находят палеонтологи на Земле. Отличие, на первый взгляд, тут одно: слишком прочная внешняя оболочка. Ни одно известное мне существо, ни одна окаменелость не обладала таким прочным хитиновым покровом. Представьте себе, что эта хрень пролежала под землей миллиарды лет в неизменном состоянии. Или почти в неизменном... Не знаю как она выглядела в ту пору когда появилась на свет. И даже я не представляю себе тот материал, из которого состоит поверхностный слой. Может быть и есть здесь какие-то деформации, но на мой взгляд, они очень несущественные. Вот посмотрите, там даже видны какие-то узоры...
Савешников подвинул к себе микроскоп и вгляделся в 'ракушку'. О каких узорах говорит это старик? Обычный, судя по всему камень. Но камень ли это?
- Я такие видел когда в детстве по берегу реки ходил. Очень похоже на брахоиоподу.
- Это все-таки что-то куда более удивительное, - отозвался Ледянцов. - Я возьму пробы на анализ, посмотрю из чего состоит поверхностный слой. У меня складывается такое впечатление, что это нечто подобное титану. Чем бы это не было, нам еще предстоит с него поиметь кругленькую сумму.
- В вас, Сергей Борисович, сейчас говорит не ученый а коммерсант.