Я поднялся с места, обошел стол и, наклонившись, сказал Америке на ухо:
— Помоги мне! Буду вести себя хорошо, честное слово!
Тут мне в физиономию полетел кусочек жареной картошки.
— Эй, Трэв! Что это ты там шепчешь моей девушке?
Я отошел на почтительное расстояние и поднял руки, подчеркивая полнейшую невинность своих намерений:
— Ничего, ничего! У нас чисто деловой разговор!
Пятясь, я сделал несколько шагов к двери. У входа, с противоположной стороны, заметил группку девчонок. Только я потянул за ручку, они, не давая мне выйти, рванули внутрь, как стадо буйволов.
Давненько я не решал таких интересных задачек, как с этой Голубкой. Мне самому это казалось странным, но я не собирался с ней спать. Я боялся, что она решит, будто я обычный кусок дерьма. И само то, что меня это беспокоит, беспокоило меня еще сильней. Впервые за долгое время я встретился с девушкой, которая вела себя непредсказуемо, — наверное, в этом и было все дело. Голубка казалась полной противоположностью остальным девчонкам «Истерна», и я должен был выяснить, что она собой представляет.
Аудитория была набита битком. Шагая через ступеньку, я поднялся на свой ряд и стал пробираться через толпу голоногих девиц, которые окружили мое место.
— Дамы, — кивнул я.
Они зажужжали и все как одна вздохнули. Хищницы. Половину из них я оприходовал на первом курсе, а другую половину — на втором, причем задолго до осенних каникул. Исключение составляла только София — девица, которая сидела в конце ряда. Она состряпала мне широкую кривую улыбку. Ее лицо было похоже на кусок мяса, который загорелся и его вилкой вытащили из костра. София спала с несколькими из моих «братьев» по студенческому обществу. Зная их «спортивные достижения» и ее безбашенность, я решил, что, как бы осторожно я себя ни вел, путаться с ней — неоправданный риск.
Она подалась вперед и оперлась на локти — так ей было удобнее стрелять в меня глазами. Я еле удержался, чтобы не содрогнуться от отвращения. «Нет уж. Она даже этого не заслуживает», — подумал я.
Брюнетка, стоявшая передо мной, обернулась и, хлопая ресничками, проговорила:
— Привет, Трэвис! Я слышала, в «Сигме Тау» намечается вечеринка для пар?
— Нет, — тут же отрезал я.
Она выпятила нижнюю губку:
— Но… когда ты мне про это сказал, я подумала, что, может, ты захочешь пойти…
Я усмехнулся:
— Просто брюзжал, а ты приняла это за приглашение?
Блондинка, которая стояла рядом, наклонилась ко мне:
— Всем известно, что Трэвис Мэддокс не ходит на вечеринки для пар. Зря стараешься, Крисси.
— Да неужели? — нахмурилась брюнетка. — А тебя вообще никто не спрашивал!
Пока девицы переругивались, в аудиторию влетела Эбби, Голубка. Как только она успела добежать до своего места в первом ряду, прозвенел звонок.
Сам не зная зачем (времени на раздумья у меня не было), я сгреб свои тетради в охапку, сунул ручку в зубы и, трусцой спустившись по ступенькам, сел рядом с Эбби.
Замешательство, появившееся на ее лице, не просто позабавило меня. По какой-то непонятной причине я почувствовал прилив адреналина, почти как перед боем.
— Отлично. Будешь все для меня записывать.
Она рассердилась, но меня это нисколько не смутило. Наоборот. С другими девчонками я с ума сходил от скуки, а с этой мне было интересно. Даже весело. Я к ней вроде и не приставал. По крайней мере, не открыто. Но казалось, что от одного моего вида ее тошнит, и меня это почему-то к ней привлекало.
Мне не терпелось выяснить, действительно ли я ей противен, или она просто такая колючая штучка. Я наклонился к ней:
— Извини… Я тебя чем-то обидел?
Ее взгляд смягчился, и она покачала головой. Она меня не ненавидела. Хотела ненавидеть, но у нее не получалось. Ладно. Если решила со мной поиграть, то я готов. У меня огромное преимущество.
— Тогда в чем же дело?
Думаю, она сама обалдела от неожиданности, когда ответила:
— Я не собираюсь с тобой спать. Так что лучше брось все это прямо сейчас.
Здорово! С Голубкой явно не соскучишься!
— Но я ведь, кажется, не предлагал тебе переспать со мной? — Я уставился в потолок, делая вид, что пытаюсь припомнить, не ошибаюсь ли. — Может, придешь к нам сегодня вечером вместе с Америкой? — (Эбби скривила губку, как будто почувствовала запах гнилья.) — Я даже флиртовать с тобой не буду, клянусь.