Я засмеялась и тут же согнулась от боли.
-Ну, тихо, тихо,– сказала Оксана, укладывая меня ровно и поправляя бинты,– Пулю я тебе вытащила, рану зашила, через недельку будешь как новенькая!
-Я поеду,– произнес Митяй все это время молчавший, – Тошке на встречу, парней прихвачу с собой. Будем завтра утром. Ксан,– он просительно посмотрел на докторшу,– Побудь с ней…
-Да езжай уже,– отпихнула она его,– Конечно, я тут останусь, не бросать же девчонку. Первую ночь придется подежурить все равно.
Митяй засветился как новогодняя елка, чмокнул Оксану в щечку.
-Я с вами Вика оставляю и еще пару парней у ворот.
-Брестская крепость, – проворчала Оксана. Потом сурово посмотрела на меня и неожиданно выпалила,– Вот как вы можете так жить? Не страшно под пулями бегать?
Я невесело усмехнулась, почему-то захотелось рассказать ей, что происходит в моей жизни. И поэтому, не задумываясь, как попутчику в поезде я начала рассказывать. Полтора часа Оксана слушала, на ее лице была куча эмоций и осуждение, и жалость, и даже восхищение.
-Ничего себе у тебя жизнь. Не позавидуешь в некоторые моменты,– произнесла она, когда я закончила. Выдохлась, охрипла, но на душе стало легче.
-И самое интересное, что я не знаю, где сейчас мой сын. Он конечно взрослый мальчик, но…– я замолчала.
-Дома он,– неожиданно для меня произнесла она,– Влад с ним с тех пор, как твой муж уехал тебя искать.
-Знаешь Влада?– удивилась я.
-Теперь знаю,– усмехнулась она,– Хоть и познакомились года три назад.
Я на это ничего не сказала. Все мысли занял Кирилл, что он знает? И если знает, что чувствует? У него переходный возраст, все воспринимается остро.
-Оксан, можно я сыну позвоню?
-Конечно,– она с готовностью протянула свой телефон, и я набрала знакомый номер. Трубку сняли не сразу.
-Да.
-Кира, это я.
-Мам! Где ты?– голос сына был напряженным. Что Антон успел ему рассказать?
-Я у друзей, у хороших друзей.
-Мам, что происходит? Отец уехал сам не свой с утра, тебя нет. Вы что поссорились?
-Нет, Кир, все в порядке, правда. Просто мы с папой разминулись.
-А еще дядя Влад пришел. Слушай он такой прикольный. Мы тут в морской бой режемся. Ты когда приедешь?
Я облегченно вздохнула. Судя по вопросам Киры, он не в курсе.
-Я папу дождусь, он заедет за мной.
-Да, ёпт!– раздалось в трубке.
-Кира?
-Ой, мам, ты не волнуйся, тут у меня четырехпалубник ранен, кажись, ему капец. Тебе дядя Влад привет передает. Ну, все пока. А то меня точно потопят!
Я улыбалась. Кирилл и Катарина, единственные светлые лучики в моей жизни. А я их бессовестно обманываю. Шмыгнула носом. В комнату тихо зашел Вик и, увидев, что я очнулась, заулыбался.
-Привет тебе, герой дня!
Я фыркнула, а Оксанка засмеялась.
-По части героизма, это у нас ты,– сказала она зашедшему Вику и достала шприц. О, нет! Сердце зашлось и ускакало в пятки.
-Не надо,– прошипела я, и Оксанка изумленно оглянулась.
-О-о,– протянула она,– У нас еще и фобии есть.
Я нервно сглотнула, даже не в силах подтвердить ее догадку. Резко стало плохо.
-Оксана Владимировна, может не надо?– услышала голос Викинга,– Ей сейчас плохо станет.
-Хуже не будет,– ответила она и подошла ко мне.
Не знаю, откуда силы взялись, но я отползла к краю кровати и попыталась встать. Только не уколы! Все что угодно, только не это!
Путь мне преградил Вик.
-Елена Витальевна, посмотрите на меня.
Я подняла на него глаза и вцепилась в него мертвой хваткой.
-Не смотрите туда!– предупредил он мой следующий шаг,– Смотрите мне в глаза. Вы мне так и не рассказали про ваш магазинчик во Франции.
-Магазинчик?– тупо переспросила я и в этот момент почувствовала укол.
-Вот и все,– заключила Оксана,– Вик. Тебе нужно было доктором стать ей богу. Психотерапевтом.
Вик рассмеялся от души и отпустил меня. Сознание почему-то у меня поплыло.
-Оксан, а что ты мне дала?
-Не бойся, не яд,– усмехнулась она,– Снотворное. Ты поспи, а я с тобой посижу. Вик ушел, а я медленно погрузилась в сон.
Проснулась неожиданно среди ночи и вскочила с дивана, не вполне осознавая, где я.
-Успокойся. Все хорошо. Ты в безопасности,– прозвучал голос Вика. Я включила торшер, стоящий возле меня. Он сидел напротив, Оксанки в комнате не было.
-А где Ксана?
-Отдыхает. Она после операций к тебе прилетела.
Я понимающе кивнула и откинулась на подушку. Странно, когда мы одни он называет меня на ты. Не то, чтобы я против. Просто, будто боится при других мне тыкать. Кажется, это называется соблюдать субординацию. Хотя какая к черту субординация, когда он так смотрит на меня. Я слишком хорошо знаю этот взгляд. На меня так муж смотрел. Когда-то. Я потерла лицо руками. Бред полнейший. Мало ли мне привидится со сна, да еще под действием таблеток.
-Ты бы тоже шел отдохнуть,– сказала я ему,– Со мной ничего не случится. Обещаю.
-Нет, уж,– покачал он головой, – Я лучше тут посижу, мало ли.
-А завтра тебе Митяя охранять. И как ты это делать будешь, всю ночь не спавши?
-Мне не привыкать.
Я замолчала и подумала о Тошке. Где он? Почему Митяй поехал его встречать, да еще и прихватив с собой почти всю охрану. Что происходит вообще? И что будет дальше? Если Седой не убрал трупы своих парней, то, скорее всего их обнаружит милиция и тогда, гнева Яна мне не избежать.
Утром проснулась от того, что кто – то гладил меня по голове. Запах знакомого мужского одеколона заполнил комнату. Тошка. Разлепила глаза и наткнулась на виноватый взгляд мужа.
-Привет, родная.
Я промолчала. Он осунулся, оброс однодневной щетиной, прическа на голове смутно напомнила те времена, в начале девяностых, когда он ходил в кожанке и во всем черном – уложенная гелем, зачесанная назад. Весь бандитский шарм вернулся к нему, стоило вернуться в Россию. Господи, и я ведь знала, что все этим закончится…. Зачем же тогда приехала?
Неожиданно раздался выстрел откуда-то снизу и следом отборный мат. Я подорвалась, прижимая руку к боку, и почти бегом вылетела из комнаты.
-Лена…– окликнул меня муж, но, почему-то не удерживая как раньше, просто смотря на мои передвижения.
Я упрямо пошла по незнакомому коридору, Антону ничего не оставалось, как следовать за мной. Нашла лестницу и спустилась настолько быстро, насколько могла. Видок у меня, наверное, тот еще – в халате, розовом, который мне привезла Ксана и в тапочках с помпонами.
Когда спустилась, пожалела, что я не в бронежилете как минимум. В гостиной Митяя теснилось, по меньшей мере, двадцать бойцов. И все при моем появлении застыли и уставились на меня. Многие смотрели на меня с уважением. Я усмехнулась про себя. Ну, вот Ленка ты прошла боевое крещение – спасла одного из них, ценой своего здоровья. Супер.
Антон приблизился ко мне и встал рядом, а потом взял меня под руку, чем несказанно меня удивил. Это что-то новенькое, не припомню я таких жестов, когда у него были свои люди в девяностых. И что это тут за собрание такое?
-Что за пальба?– пробасил мой муж.
-Антон Валерьевич, это Дэн у нас с оружием не умеет обращаться…
-И все я умею, кто ж знал, что ты идиот его с предохранителя снял…
-Кончай базар,– Митяй появился как всегда нежданно – негаданно,– Чего столпились здесь? Во дворе места мало?
Парни быстро рассосались под грозным взглядом хозяина и ухмыляющейся Тошкиной физиономии.
-Все, Митяй, если б ты не пришел,– весело произнес мой муж, – Был бы у тебя государственный переворот. Кажется, впервые твои отморозки женщину за человека приняли.
Я удивленно посмотрела на своего мужа.
-Я чувствую,– почему-то недовольно произнес Митяй,– Целый день только и разговоров между ними, как твоя жена вместо моего зверя под пули встала.
То, что Митяй назвал Вика зверем, мне не понравилось и сильно резануло слух. Нда, Митяй тактом никогда не отличался. Вик возвышался за Митяем стеной, и виду не подал, что ему неприятно. Со стороны могло показаться, что ему все равно. Но после того как он тащил меня на себе и не давал отключиться с упорством, которому позавидовал бы и врач, я была уверена, что безразличие Славы – только маска. Не мог человек неравнодушный к чужой жизни, быть равнодушным к самому себе.