– Я – шеф-повар в его ресторане. Он всегда берет меня с собой в отпуск, потому что привык есть только то, что я готовлю. Брал… – поправила себя тетя Валя, и на ее глазах выступили слезы.
– Кто-то едет в отпуск на море, а он живет… жил на море, – продолжила женщина. Поэтому ездит… ездил в другие места, и везде снимал коттедж и привозил меня, чтобы я ему готовила, были это Альпы или Техас. Его жены не разделяли такого досуга. Им подавай Эмираты, Мальдивы…
Твоего папу я нашла случайно на берегу реки и сразу подумала, что он – сбежавший заключенный. Там недалеко находится колония поселения. Мой сын отбывал срок в одной из таких колоний, и при попытке побега был расстрелян. Не уберегла я своего сына, не уследила.
А твоего папу мы выходили. Володя его обнаружил в моей комнате, а я умоляла помочь и никому не сообщать. Владимир, кстати, когда-то учился на врача. Он, как мог, оказывал медицинскую помощь, ездил за километры в аптеку. Мы вытащили из твоего папы две пули, потом кололи антибиотики.
Папа твой пришел в сознание, но ничего не помнил. Я назвала его именем своего сына, надо же было его как-то называть. У Володи был знакомый доктор, свой человек. Он осмотрел Кирилла, то есть твоего папу, организовал рентген. Кирилл постепенно вылечился, но память к нему не вернулась.
А однажды мы услышали, как твой папа поет. Его голос ведь просто душу выворачивает наизнанку. Володя его взял в свой ресторан, и ресторан зажил второй жизнью: в него снова хлынул народ послушать Кирилла. Он стал писать песни, которые в скором времени пели все. Иногда заказывали ему что-то из репертуара других исполнителей, он не отказывал, находил текст и музыку и пел.
Он стал лучшим другом для Володи. Они играли в шахматы, ходили в море, – тут глаза женщины наполнились слезами, она махнула рукой и пошла в ванную.
Я сидела и пыталась переварить все, что узнала.
«К людям, потерявшим память, она может возвращаться после какого-то сильного потрясения, – вспомнила я, – встреча со мной стала этим потрясением. А может, взрыв на яхте…»
Тут я вспомнила про Владимира Салтыкова и про Андрея. Я сегодня нашла папу, а Андрей его потерял.
Мои мысли постепенно возвращались к действительности и к прошлым дням. Мой телефон остался на яхте, и позвонить я никому не могла. Несколько раз я порывалась поехать к тете Тоне или к Андрею, но вспоминала, что сюда должен вернуться папа.
Он пришел вечером, очень уставший. Тетя Валя сразу поспешила домой.
– Давай все завтра, – сказал он коротко, положил себе матрас на кухне и лег спать, – только никуда не уходи.
Я укрыла его пледом и поцеловала в щеку, которую вдоль и поперек пересекали шрамы. Просидев рядом около двух часов, я поняла, что голова моя тяжелеет. Я проверила на двери замки, закрыла на засов и легла в комнате на диване.
Глава 19
Половину следующего дня мы с папой провели в квартире, которая оказалась съемной. Несколько часов мы сидели на диване. Я рассказывала ему о том, как мы нашли маму, он несколько раз уходил на кухню «попить воды», а я терпеливо ждала в комнате, когда он справится с эмоциями от моего рассказа.
Папа гремел чашками, снова и снова наливал кофе, приходил с чашкой и опять забывал пить. Потом он стал рассказывать о том, что случилось с ним.
– Прошлым летом, когда мы ехали с твоей мамой на базу отдыха, нас остановил человек и попросил помочь ему с машиной. Мы зашли за поворот, и он выстрелил в меня два раза, а потом толкнул с обрыва. Пистолет был с глушителем. Я стал падать вниз, ударяясь головой и обдирая лицо и руки. На мне была толстовка с капюшоном. Этим капюшоном я зацепился за скалу и повис на ней.
Потом у меня получилось спрыгнуть на ровную поверхность. Там я на какое-то время потерял сознание. Очнулся, снял толстовку, разрезал ее и перевязал раны, как смог. Затем спустился и передвигался вдоль берега, вышел к другой реке. Снова потерял сознание, зашел в воду, чтобы умыть лицо и прийти в себя, поскользнулся, упал, но успел ухватиться за сухое бревно. Помню, как плыл куда-то на этом бревне. Приходил в себя, снова терял сознание. Потом очнулся в незнакомой комнате и увидел Валентину. Что было дальше, она тебе рассказала.
– Да, – сказала я хрипло. – Рассказала. Верхова, твоего друга, арестовали месяц назад. Ты ведь понимаешь, что это он распорядился тебя убить?
– Я подозревал, что он творит что-то незаконное, но не хотел в это верить. Поэтому отправился сам на Алтай. Пошли-ка мы с тобой погуляем? – вдруг предложил папа. – Уже становится душно. С другой стороны дома есть отличный дворик в тени.
Я с радостью согласилась, надела уже высохшие шорты и топик, и мы устроились на лавочке во дворе.