Климов взял женщину за запястья, опустил ее руки вниз, развернулся и быстро пошел по направлению к своему бару.
Я отошла от окна, чтобы женщина случайно не увидела меня, наблюдающую за этой неприятной для нее ситуацией, немного постояла на лестнице и через полминуты снова стала спускаться.
Уже перед входом в кафе я увидела колоритную пару: полного мужчину в цветастой рубашке и худенькую женщину в ярком летнем платье. Они перешли дорогу, мужчина увидел «VIP-бар» Климова, и радостно было направился к нему, но женщина строго посмотрела на спутника и указала на «Tik Тоник». Мужчина вздохнул и направился в кафе.
Вернувшись, я предложила тете Тоне положить к заказу этого мужчины одно безе как подарок от заведения и рассказала об увиденном на улице. Тетя Тоня рассмеялась и положила на блюдце десерт.
– Эти обычная картина, Маша, – сообщила она, – Климов думал, что все как один отдыхающие пойдут за алкоголем в его бар. Да вот не срослось: кому из женщин хочется наблюдать пьяного спутника, которого еще и развезет на жаре?.. Вот он и злится.
Я отнесла заказ, понаблюдала, как обрадовался мужчина «подарку» и осталась довольна собой.
«Все-таки хорошо, что вместо лагеря я приобретаю еще и такой опыт», – снова подумала я, раскладывая на соседнем столе чистые салфетки.
Глава 7
В течение трех дней я познала, наверное, все секреты успеха кафе моей «тети» и, действительно, смогла бы работать где-нибудь поваром. Еще я загорелась идеей попробовать вырастить у бабушки лимонник китайский, главный компонент тонизирующего напитка «Tik Тоник» в одноименном кафе.
В четверг утром тетя Тоня собралась на рынок за рыбой.
– Ну что, Маша, оставляю тебя на хозяйстве, – говорила она, складывая пустые пакеты в свою сумку. – Пока посетителей не очень много, и ты уже все знаешь и умеешь.
Я покивала и обещала стараться «не посрамить честь заведения».
В течение пятнадцати минут в кафе побывало несколько человек, заказавших блинчики и наш фирменный напиток. Для детей заказали домашнее мороженое, которое всегда было в наличии у нас в морозилке.
Попрощавшись с первыми посетителями, я вытерла стол, и тут увидела на пороге молодого человека в костюме и с небольшим чемоданчиком.
– Здравствуйте, – широко улыбаясь, сказал посетитель, – я на обслуживание вашей плиты.
– Плиты?.. Но хозяйка мне ничего об этом не говорила, – растерялась я.
– Ох, Антонина Егоровна, так привыкла к нашему профилактическому еженедельному обслуживанию, что уже не обращает на это внимание, – рассмеялся молодой человек.
Он достал из кармана бахилы, одноразовый белый халат и одноразовую шапочку. Надев это все, он вопросительно посмотрел на меня.
Я попросила подождать и набрала номер тети Тони. Ее телефон не отвечал.
Молодой человек смотрел на меня вопросительно, расставив руки в перчатках, как делают хирурги перед операцией, чтобы не дотрагиваться до посторонних предметов и не пачкать руки.
– Ну, решайтесь, – сказал с улыбкой молодой человек, – или тогда я прихожу в следующий четверг, и вы остаетесь без необходимого обслуживания. Но тогда я не уверен, что ваша новая плита будет в должном состоянии, все-таки объемы готовки в вашем кафе огромные, столько посетителей…
То ли последние слова подействовали на меня, то ли я прониклась доверием к санитарной экипировке молодого человека, но я отступила в сторону и пропустила его на кухню.
В кафе пришли две девушки и заказали кофе с безе. Я принесла заказ и посмотрела на работу молодого человека. Он как раз встал, улыбнулся, сказал: «Готово, до следующей недели» и пошел к выходу. Я посмотрела на плиту: вроде ничего не изменилось.
Через двадцать минут вернулась раскрасневшаяся тетя Тоня с пакетами в руках и прошла на кухню. Мы положили часть рыбы в морозильную камеру, часть – в холодильник.
Новые посетители заказали вареники с вишней, я передала заказ на кухню и стала протирать соседний стол. Вдруг я услышала хлопок. Из кухни повалил дым. Я вбежала в кухню и увидела тетю Тоню, которая распахивала все окна и махала полотенцем. Дым шел от плиты – той самой, которая не так давно была «на обслуживании».
Я опустилась на стул. Голова закружилась, и на глазах выступили слезы.