— Ничего не понимаю, — ворчит женщина, продолжая подниматься по лестнице. Оставляю дверь квартиры открытой и запираюсь в ванной. Мне нужно время, прежде чем смогу взглянуть Ольге Петровне в лицо.
Выйти из своего убежища все же приходится. Но передышка идет мне на пользу. За это время удается себя убедить, что поцелуй — большая ошибка. И со стороны Ильи, и, конечно, с моей. Собственное поведение, вообще — шок для меня. Никогда еще обычный поцелуй так не заводил, практически начисто лишая разума. Наверное, причина в том, что никто настолько жадно меня не целовал. Даже Ромка. Теперь уже точно ясно, что Илья испытывает ко мне отнюдь не родственные чувства. И вовсе не неприязнь, как раньше считала. В любом случае я должна была его оттолкнуть. Верность и честность для меня — не просто слова, а залог настоящих отношений. Не в первый раз ко мне подкатывают мужчины. До сих пор это вызывало только брезгливость. Но с Ильей все с самого начала не так. Что он подумает обо мне теперь — страшно представить. Если бы не уехал, не уверена, что смогла бы смотреть ему в глаза.
Блиде к вечеру возвращается Ромка. Задумчивый и как будто недовольный. Ни о чем его не расспрашиваю. К этому времени мы с Ольгой Петровной успеваем приготовить ужин. Механически выполняю нужную работу, почти не участвуя в разговоре, в который женщина пытается меня втянуть. Помогает отсылка на головную боль. Сразу после появления Ромы садимся за стол. Едим в тишине, разговор почему-то не клеится не только у меня, но и у матери с сыном. Похоже, все пребывают в собственных мыслях. Я тоже молчу, ни словом не упоминая об отъезде Ильи. Пусть сам сообщает родственникам. Впрочем, он и не просил ничего им передавать.
Оставшееся до сна время провожу в нашей комнате. Отсылаю письмо на работу, читаю книгу. Ромка валяется на кровати, уставясь в свой ноутбук. Несколько раз за вечер звонит его телефон, и он, виновато улыбнувшись, уходит в другую комнату, чтобы не мешать мне разговорами. Когда укладываемся спать, с удивлением понимаю, что жених так ничего и не сказал об отъезде брата. Вряд ли бы стал это скрывать от меня. А значит, Илья по какой-то причине ему не сообщил. И Ольге Петровне тоже, она бы наверняка поделилась с нами информацией. Но раздумывать о причинах такой скрытности больше не хочу. После всего произошедшего тема Ильи в моих мыслях — табу. Давно пора выкинуть его из головы и сосредоточиться на женихе.
В кровати Ромка сразу поворачивается ко мне и начинает целовать. Ласково скользит губами по щеке, вжимается в висок и там замирает. Мне хочется ему ответить, как раньше. Вот только ощущения сейчас совсем другие. После жадно-требовательного поцелуя Ильи чувствую себя, словно изменяю ему с Ромой. Хотя в реальности все совсем наоборот. Мне нужно, чтобы жених перебил эти воспоминания, заявил на меня права. Но он больше не проявляет активность. Обнимает крепко, но сам будто опять улетел далеко в свои мысли. И это начинает злить. В результате ссылаюсь на женские дни и отворачиваюсь к стене. Ромку это явно устраивает. Он прижимается ко мне со спины, собственнически закидывает руку на бедро и засыпает. Просыпаемся мы все в семь утра от настойчивого трезвона в дверь. И с того момента, как Ольга Петровна впускает нежданных гостей, вся наша привычная жизнь рушится.
Глава 16 Илья
Можно сколько угодно врать другим, но самому себе бессмысленно. Новости о Ромке застают меня за рулем. И да, еду я не куда-нибудь, а обратно в родной город. Туда, где остается та, что тащит меня к себе будто на аркане. Хватает всего нескольких часов вдали от нее, и я не выдерживаю. Уезжал ночным поездом, даже не дождавшись утра, практически бежал от наваждения. Толком не сомкнул глаз ни в дороге, ни дома. Рано утром появился на работе, построил там всех, раздал задания и сообщил, что отбываю в отпуск и контролировать сотрудников буду удаленно. А после возвращаюсь домой, собираю побольше вещей, не понимая пока, на сколько уезжаю, сажусь в машину и гоню обратно. За время пути еще нужно придумать, как объяснить мое фееричное возвращение. И это как раз самое сложное.
Весь этот день постоянно перед глазами на репите крутится наш вчерашний поцелуй. Заново ощущаю крышесносные вкусы, запахи, касания. Всё, что получил за те минуты нашей близости. Практически украл, присвоил то, что мне не принадлежит. И не жалею. Пусть так, почти насильно, зато узнал вкус ее губ, что оказались слаще любых мечтаний. Чувствовал, как плавится стройное тело в моих руках. И пусть на секунды, но Яна, черт возьми, мне отвечала. Да, от растерянности, грубого напора. Но отвечала! Я знаю теперь, как это могло быть у нас. И вот в этом как раз огромный минус. Как довольствоваться другим, когда все, что у меня было до сих пор — бледная копия того, что чувствовал вчера?