— Кьяра Викторовна, — от такой официальности и тона врача, сердце ушло в пятки, — ну что вы так испугались?
— Доктор, я умираю…
— На моей практике еще ни один человек, вернее женщина не умерла, — подбодрил ее врач, — Кьярочка, вы всего лишь беременны.
— Что…
Мне с тобой нельзя, бесследно,
Остаюсь, наверно.
Улыбаться смело, притворяться кем-то,
Из твоих врагов.
Снова сотни фраз, до ночи,
Забирай, что хочешь,
Знать тебя до боли, до стихов до крови,
До себя в тисках.
© Максим
========== Поезд на Ленинград ==========
Сказать, что после услышанного Кьяра была в шоке, это значит, ничего не сказать. Лицо девушки побледнело, от услышанного глаза расширились. Казалось бы, такая счастливая новость, которую ждет практически каждая девушка, стала невыносимой болью. Тяжело дышать, сердце в груди сжалось. Евлентьева всегда мечтала о ребенке, о крепкой семье, как была у нее. Но в какой-то момент все мечты рухнули разом и все из-за одного человека. Душа разрывалась на части, ненависть к Ивану возрастала в геометрической прогрессии. Кьяра все-таки сильная личность, взяв себя в руки, достаточно спокойно и сухо спросила:
— Какой срок? — не выдавая ни одной эмоции, обратилась актриса к врачу.
— Девять недель, — приподняв очки, ответил врач.
— Значить не все еще так плохо, — практически себе под нос пробормотала Кьяра.
— Не поняла? — вопросительно человек в белом халате посмотрел на девушку.
— Все в порядке, — не собранно говорила Евлентьева, — я пойду, чувствую себя уже хорошо. Врач не успел ничего сказать, актриса молниеносно покинула его кабинет.
В голове у Кьяры творилась такая каша, все чувства перемешались, она абсолютно не понимала, что ей делать. Она забыла, что в коридоре ее ожидал Колпаков, она вообще обо всем забыла.
— Кьяра! — крикнул Ростислав ей в след, а она даже не обернулась, что немного обидело парня. — Кьяра…
Она шла очень спешно, не замечая ничего вокруг. Все смешалось в кучу. Горячие слезы, превращались в ледяные горки, замерзая на красивом лице. Но почему она снова пришла к театру? Она не знала ответа, но просто шла.
У входа она увидела свою самую большую «ошибку» в виде Ивана, который по ее мнению достаточно мило разговаривал со Светланой, что конечно задевало Кьяру, да что там говорить, наверно бы задело самолюбие любой женщины.
— Наверно делятся приятными эмоциями о ребенке, — злобно прошипела про себя шатенка. Кьяра была бы не Кьяра, если бы не подошла к ним, чтобы задеть чувства Ивана, если они все-таки еще остались. Смахнув слезы с лица, девушка с высокоподнятой головой подошла к «парочке».
— Ваня, здравствуй, — от ее бархатистого и такого любимого голоса мужчина немного вздрогнул.
— Здравствуй, Кьяра… — растерянно ответил Иван.
— Могу тебя поздравить, — сдерживая слезы и по-прежнему улыбаясь, говорила актриса. Ожогин лишь виновато опустил глаза. Кьяра приблизилась к нему и посмотрела в его красивые, но такие грустные глаза.
Слёзы — вода, глаза — океан
Не для каждого там глубина
© Зиверт
— Не совершай больше ошибок, — девушка нежно коснулась его щеки своими теплыми губами, а после этого будто испарилась.
— Кьяра! Кьяра… — громко он крикнул ее имя и уже хотел кинуться вслед за ней, как его за рукав пальто отдернула Светлана.
— Ваня, она ушла, — чувствуя вкус победы, произнесла Неб. — Теперь есть только мы, она положила сильную мужскую руку себе на живот.
Кьяра приехала в родительский дом, ей так была нужна поддержка самых близких и любимых людей. Ведь отчий дом, родные стены — лечат, не зря так говорят. У родителей был большой загородный дом, они были уже далеки от искусства, но всегда восхищались своей дочерью и ждали ее спектакли. Во дворе дома ее встретил любимый пес породы лабрадор по кличке «Граф», он обожал, когда Кьяра возвращалась домой и тискала его. Дома в камине тлели поленья, пахло свежей сдобой. Папа смотрел фигурное катание, потягивая крепкий бренди, мама ворковала на кухне. Как же хорошо и тепло. Семья, самое прекрасное, что может быть у человека, ведь ты понимаешь, что не одинок.
— Мам, пап, — девушка, разуваясь, позвала своих родителей. — Я приехала.
— Доченька, ну почему не позвонила, я бы тебя встретил, — обнимая свою единственную дочь, проговорил Виктор Евлентьев. Какое это чувство, когда тебя обнимает папа, на душе сразу стало горько, ведь у ее ребенка такого не будет.
— Кьярушка, — с кухни прибежала мама и тоже обняла дочь, — как мы скучали. Но нужно было позвонить, я бы приготовила ужин.
— Я уверенна в доме полно еды, — улыбаясь, проговорила актриса. Но ведь материнское сердце не проведешь, Вера Павловна догадалась, что у дочери что-то случилось. — Так, давай раздевайся и бегом на кухню, поможешь стол накрыть.
Кьяра пошла в свою комнату, в которой не была уже много лет, а ведь все так напоминает детство. На стеллажах хранятся многочисленные дипломы и награды, детские фотографии. Воспоминания о детстве у нее самые лучше, ведь рядом всегда были мама и папа. Она переоделась в уютную пижаму, надела вязаные носки, которые прислала бабушка (по маминой линии) из Финляндии и спустилась вниз.
Пока отец накрывал стол в гостиной, Кьяра с мамой хлопотали на кухне.
— Я ведь знаю, что-то случилось, — Вера Павловна подошла к дочери и обняла ее.
— Мам, все в порядке, — какая бы хорошая актриса Кьяра не была, но обмануть материнское сердце ей не удалось.
— Я такая глупая дура, позволила влюбиться в человека, а он меня предал, — девушка расплакалась.
— Тише, милая, — мама прижала дочь к себе и гладила по голове, — если хочется, плачь.
— Мама, самое страшное… — на кухне повисла минутная пауза, — я беременна.
Женщина продолжала обнимать свою дочь и нежно улыбалась.
— Ребенок, это счастье глупышка, — Евлетьева старшая вытерла слезы с лица дочери, — никакая карьера, никакой мужчина не должен тебя лишать этого счастья. Когда я узнала, что беременна… Я бросила балет на заре своей карьеры. А ты ведь знаешь, что значит для балерины родить, это испорченная фигура и конец карьеры, но начало абсолютно новой жизни, в которой появилась ты.
— Мамочка, ты такая мудрая, — младшая Евлентьева еще крепче обняла свою маму. — У тебя был папа, его поддержка. А у моего ребенка…
— Будет дедушка не хуже любого папы, — на кухню вошел глава семейства.
— Извиняюсь, что подслушал разговор, чтоб вырастить ребенка не обязательно участие его биоматерила.
— Пап, он — биоматериал, как ты выразился неплохой человек, просто наши пути разошлись.
— Называй своими именами, — отец налил себе еще стаканчик бренди, — он — Ваня Ожогин.
— Да откуда вы все знаете, — удивлению Кьяры не было предела.
— Мы твои родители, — усмехнулась Вера Павловна, — если ты забыла.
— Самые лучшие, — девушка взяла кружку с чаем. — Но я решила, что оставлять ребенка не буду и вы должны это знать.
— Это тяжелое решение, дорогая, — мама еще крепче обняла дочь, — но мы с отцом не имеем право решать за тебя, мы лишь можем дать совет и поддержать тебя.
— Чтобы бы ты не решила, ты всегда останешься нашей дочерью, — добавил отец.
***
Иван уже собрал свой небольшой чемодан и готовился снова отправляться в путь. Москва-Санкт-Петербург. Душа разрывается между этими городами. Встреча с Кьярой опять разбудила его сердце, разумом он понимает, что им не быть вместе, но сердце не отпускает. От мыслей Ивана отвлекла его назойливая «партнерша».
— Когда ты переезжаешь в Москву? — требовательно спросила Неб.
— Я вроде живу в Петербурге и меня все устраивает, — небрежно он убрал руку актрисы со своего плеча.
— Я беременна, — прошипела Светлана.