Москва
Скорая помощь увезла Кьяру в Склиф, там она находилась в отделении реанимации, где ей оказывали помощь высококвалифицированные врачи. В коридоре перебирая пальцы, ожидал Колпаков, родители уже были в пути.
Белые коридоры. Пиликанье аппаратуры. Ожидание. И наконец выходит врач в белом, трясутся руки. Страшно.
— Здравствуйте, вы родственник Евлентьевой?
— Да, — растеряно ответил Колпаков.
— Я так понимаю, супруг, — добавил доктор, а Ростислав не стал возражать. Уже как по традиции, за спиной стоит Ожогин и он его чувствует.
— Ваша супруга в стабильном тяжелом состоянии, на данный момент ее здоровью ничего не угрожает, но ребенка…
— Ребенка, — не договорил доктор, как его перебил Колпаков.
— Вашего с супругой ребенка спасти не удалось, маленький срок, сильное кровотечение. Мне жаль… — после этих слов доктор ушел.
Иван все слышал, он просто опустил глаза. Он лишний в чужом горе, окутанном сплошной ложью.
И мне уже не больно, слышишь
И наш роман на всех афишах
Мы больше не пламя, даже не вспышки
Осталось только двое бывших
(с) RASA
— Вань, зачем ты опять приехал? — спокойно спросил Ростислав.
— Я уже говорил тебе однажды, что люблю ее не меньше твоего, — присев на корточки и облокотившись на холодную белую стену, сказал Иван. — Знаешь, Слав, я совершил уже столько ошибок и продолжаю их совершать. Я ее так люблю, но моим поступкам нет оправдания и прощения. Моя измена, беременность Светы, хоть я не верю ей, но меня это не оправдывает. Кьяру я потерял. Навсегда. И сижу тут жалею себя, в то время как вы потеряли ребенка.
Ожогин говорил так искренне, что Колпакову стало не по себе, он почувствовал себя последним козлом, ведь понятно от кого была беременна Евлетьева.
— Вань, ты все-таки мой друг, — Ростислав присел рядом. — Она меня никогда не будет так любить, но мы не должны сейчас жалеть себя в то время, как Кьяра потеряла вашего ребенка. У нас с ней ничего не было и вероятнее всего ребенок твой.
— Не может быть, — Ожогин закрыл руками лицо. — Почему она ничего не сказала.
— Гордая.
Ты думаешь, что я слишком гордая, только замираю, когда ты проходишь.
И не важно чья, если не твоя, хоть на край земли, когда ты уходишь.
Думаешь, что я слишком гордая, только замираю, когда ты проходишь.
И не важно чья, если не твоя, хоть на край земли, когда ты уходишь.
(с) Пропаганда
========== Сделай чувства потише ==========
Иван отошел в сторону от коллеги, не то, чтобы ему было неприятно с ним находиться, просто он хотел уединиться, побыть со своими мыслями наедине.
— Вы! — Ожогин получил оглушающую пощечину от весьма миниатюрной женщины.
— Вера, Вера, — мужчина увел разъяренную женщину в сторону, — что ты делаешь, держи себя в руках.
— Это все по вашей вине, вы взрослый мужчина, — причитала Вера Павловна, — неужели вам мало других девушек. Что вы привязались к моей дочери.
— Успокойся, — супруг слегка встряхнул жену, — сейчас мы нужны дочери, а не эти глупые истерики.
Иван готов был сквозь землю провалиться, не так он представлял знакомство с родителями любимой девушки. Ведь они правы, он во всем виноват.
Доктор позвал родителей Кьяры, где сообщил им всю трагичность ситуация, Вера Павловна заплакала и гневным взглядом одарила Ожогина, дав понять, что ему здесь не рады. Артист еще несколько секунд постоял возле палаты Кьяры, после чего, не сказав ни слова, ушел.
Иван шел по мостовой, оставшись наедине со своими мыслями, хотелось куда-то убежать, спрятаться от всех и просто разрыдаться вслух. Но разве мужчины плачут? Его телефон не умолкал ни на секунду, бесконечные звонки и уведомления от Светланы. Как все-таки может быть безразлична нелюбимая женщина. А у Ивана еще в придачу было к ней не человеческое отвращение. Он хоть особо не верит, что она беременна именно от него, но все-таки теоретически это возможно.
Под утро Кьяра пришла в сознание и к ней на несколько минут пустили родителей, все самое страшное осталось позади, теперь девушке нужен уход, а самое главное покой.
— Милая, — Вера Павловна бросилась к дочери, — слава Богу все обошлось, мы так с папой боялись тебя потерять.
— Мои родные, — еле слышно произнесла Кьяра, — я вас так люблю. После приезда к вам, я поняла, что дороже семьи нет ничего, и решила оставить ребенка.
После слов Кьяры родители поменялись в лице, теперь им предстоит самое сложное, рассказать дочери всю правду.
— Родная, послушай меня внимательно, только не нервничай, тебе нужен покой, — мама пыталась найти подходящие слова, но в голову абсолютно ничего не лезло.
— Врачи сделали все что могли, но, — добавил Виктор Евлетьев, а Кьяра испуганно смотрела отца большими зелеными глазами.
— Они спасали тебя в первую очередь, — поддержала разговор мама, а из зеленых глаз дочери начали безжалостно течь слезы, потому что она догадалась, о чем хотят сказать родители.
— Это я виновата, я хотела избавиться от ребенка, — истерично говорила актриса. — Я виновата.
— Милая, что ты нет, — Вера Павловна успокаивала дочь. — Если ни этот Иван, черт его подери, все было бы в порядке. И хватило же ему наглости приехать.
— Ваня был здесь? — охрипшим голосом спросила Кьяра, а мама поняла, что сболтнула лишнего.
— Разве сейчас это важно, родная? Забудь о нем, думай только о себе.
Родители еще несколько секунд побыли с дочерью, после чего их попросили удалиться из палаты. Обессиленная Кьяра смотрела в белый потолок, а из глаз предательски текли слезы. Весь мир снова рухнул.
***
Иван остановился в той же гостинице, в которой проживал ранее, заказал себе в номер крепкий алкоголь, в последнее время он увлекся спиртным. Топить горе в алкоголе, для него это уже не ново.
— Умирать от любви, — вслух сказал Иван, потягивая золотистое содержимое стакана, — не так я представлял свою жизнь к сорока годам. От безуспешных мыслей Ивана отвлек стук в дверь, хотя время близилось к полудню.
Неспешными шагами он подошел к двери, медленно повернул ключ и открылась дверь.
— Какой неприятный сюрприз, — с отвращением пробормотал Ожогин.
— Ты серьезно? — возмущенно говорила Неб. — Я оборвала все телефоны, узнала, что ты приехал, нашла гостиницу в Москве, где ты остановился. Я думаю, ты понимаешь, что их в столице не один десяток. Нашла тебя, а ты просто утопаешь в стакане с алкоголем.
— Разве я не привлекаю тебя, когда пьян? — с натянутой улыбкой спросил Ожогин.
— Если бы не мой затуманенный алкоголем рассудок, то у нас бы ничего не получилось.
— Вань, ну что ты такое говоришь, — Светлана изобразила ангельский голосок. — Мы любим друг друга и скоро поженимся.
— Поженимся, — слегка поперхнулся Иван. — Да, что же твориться в твоей маленькой блондинистой голове? Ты же не такая дура, как хочешь казаться. Зачем я тебе нужен? Только давай без этого люблю, — певец небрежно уволился на кресло, закинув ноги на журнальный столик.
— Конечно, я тебя люблю, милый, — поправляя белокурую шевелюру, произнесла Света.
— А еще я хочу, чтобы ты был только моим и ты будешь моим. Ты будешь меня любить, как эту выскочку, — уже более злобно говорила актриса.
— Извини, сердцу не прикажешь, — развел Ожогин руки в стороны. Есть еще причины, по которым я тебе нужен или месть Кьяре это все, чем ты живешь?
— Ошибаешься, она мне завидует, вечно путается у меня под ногами, — разъяренно говорила Неб и жестикулировала руками. — Знал бы ты, как ее бесит, что мы вместе, а она осталась позади. С какой завистью она смотрит на меня, ведь я успешна и в придачу жду ребенка от тебя, а ведь она тебя любит.
— Ты помешанная, мстя Кьяре, тратишь свое драгоценное время, молодость на меня, — взяв актрису за узкий подбородок, проговорил Ожогин. — Тебе лучше уйти.