На улице усилилась непогода. Ветер швырял снег в окна, завывал над ухом, и от этих звуков, пурги и незнакомого места становилось жутко. Погода словно злилась на меня. А может быть, не погода? Может быть, мой визит уже не секрет?
От этих мыслей стало страшно. Не думала, что за мной кто-то пристально следит, ждет восемь лет, чтобы отомстить… Но вдруг и правда следовало держаться от Сноухельма подальше?
Уснуть получилось не сразу. Слишком много мыслей крутилось в голове. А еще страх. Липкий, не дающий спокойно дышать. Моя, казалось бы, налаженная жизнь снова сделала резкий поворот. Неделю назад я вернулась с собеседования с радостной мыслью, что наконец-то работа у меня в кармане. Это был самый счастливый день в моей жизни, пока меня не накрыло сразу двумя отвратительными новостями. Пришла телеграмма о смерти родителей. Сжимая в руках стремительно тающий листочек бумаги, я кинулась к Дилану. Здесь он был моим самым близким человеком. Лиззи уехала еще два месяца назад, и в целом мне и болью-то больше поделиться было не с кем.
С Диланом мы встречались с третьего курса, и свадебное платье уже висело в шкафу у него дома. Я должна была сдать ключи от своей комнаты и переехать к жениху. До свадьбы оставалось меньше десяти дней.
Дилан не ждал меня. Я не имела привычки наведываться в его роскошный особняк без приглашения. Соблюдала дистанцию и старалась быть примерной и послушной девочкой. Но известие о смерти родителей выбило меня из колеи, и я явилась без предупреждения. Не обратила внимания на недовольное ворчание дворецкого, на напряженный и обреченный взгляд матери Дилана и влетела в его комнату со слезами на глазах, чтобы как вкопанная замереть на пороге.
«Ты самое дорогое, что у меня есть. И невинность должна сохранить до свадьбы. Мы подождем», – говорил он, и я была благодарна жениху за такое несвойственное мужчине терпение. «Я никогда не позволю тебе опуститься до подобного унижения и не заставлю делать все эти гадкие вещи. Только после свадьбы и только так, как подобает жене благородного рея. Ты моя муза, вдохновение…»
Увиденное в комнате просто вышибло дух из легких. Оно не вписывалось во все то, что говорил мне Дилан. Ни эстетизма, ни благородства. Кристин была доступной, красивой и точно не хранила невинность до свадьбы. Она стояла с задранной юбкой на коленях перед моим будущим мужем, и светлый водопад волос закрывал самое постыдное. На лице Дилана застыло выражение всепоглощающего блаженства, а его рука крепко сжимала ягодицу девушки.
Кровь прилила к щекам. Кажется, я вскрикнула.
Потом я просто сбежала и отказалась говорить, когда бывший жених посмел заявиться вечером. Это в его понимании произошедшее ничего не значило.
– Ты же в курсе, что нужно предупреждать о своих визитах? – спросил он. – Сама виновата. И зачем теперь реветь?
Я молчала, понимая и то, что он не испытывает угрызений совести, и то, что подобное происходило регулярно. Последующие слова только подтвердили мои мысли.
– У мужчин свои потребности, – добавил Дилан. – Не нужно строить из себя обиженную дурочку. Ты же понимаешь: если я захочу, ты не сможешь найти в этом городе ни жилье, ни работу.
Я знала: он прав. Его отец влиятельный человек, и испортить мне жизнь не составит труда. Но не собиралась делать вид, будто ничего не произошло, и переступать через собственную гордость. Поэтому собрала чемодан, прихватила Пэрсика и сбежала. Быстро и необдуманно. И теперь, кутаясь в пуховое одеяло, вздрагивала от ветра, завывающего за окном. Я думала о том, что в Сноухельме, возможно, поджидает кое-что похуже, чем неадекватный бывший, желающий превратить меня в послушную жену. А одна-две любовницы станут приятным бонусом к унылой супружеской жизни. Ведь это же естественно! Он же просто мужчина со своими потребностями.
Я уснула, когда под одеяло протиснулся Пэрсик. Скользнул лохматым ужом со стороны головы, прополз к ногам, там развернулся и выбрался ближе к лицу, уютно устроившись на сгибе моей руки. Кисточки на ушах щекотали мне нос, а длинный пушистый хвост лежал на коленях.
Под завывание ветра спалось удивительно хорошо, поэтому проснулась я поздно. Открыла глаза и первое, что заметила, – покрытое морозными узорами окно. Причудливые ледяные цветы, красивые снежинки, и в середине этого великолепия – ледяная лаконичная надпись, словно выведенная на стекле уверенной рукой: