— Расскажешь мне об этом вечером подробнее, — тихо приказала я женщине, заметив, что в поместье вернулся стражник, посланный в деревню. — Я пока не решила, чем стану заниматься, но это не самое плохое решение. Если записи сохранились, конечно.
Кинув на матушку Сю вопросительный взгляд, я вскинула бровь, ожидая ответа. Бесполезно пытаться начинать что-то в подобном духе, если рецептов нет.
Старуха едва заметно прикрыла глаза, растянув сухие, в трещинах, губы в тонкую улыбку.
Договориться со старостой удалось очень быстро. Пообещав небольшую плату за труды, чем изрядно удивила мужчину, я тут же получила обещание, что через час, самое большее два, в поместье будет кипеть работа. Так, чтобы мое высочество могло с удовольствием и комфортом остаться здесь на ночь.
Я стояла в своих покоях, которым так же требовалась тщательная уборка, наблюдая, как по извилистой дороге в сторону поместья тянутся телеги, груженые всякой утварью. Рядом с каждой из них шли люди. Мужчины и женщины весело переговаривались, неся в руках ведра, тряпки и инструменты, что могут понадобиться сегодня.
Не смотря на счастливые голоса, на песни и смех, что доносились до поместья, люби все же выглядели бедно и измождено. Одежда, пусть аккуратная и чистая, давным давно выцвела от частых стирок, обувь, там где мне удавалось рассмотреть, едва ли держалась на ногах. Несколько раз я даже, с ужасом, заметила плетеные, то ли из тростника, то ли из соломы, тапки. У людей не было даже куска кожи, чтобы натянуть более-менее крепкую вещь на ноги.
— Почему люди так бедны? — зная, что матушка Сю, как тень, все время находится позади меня, — произнесла вслух мысль, что не давала покоя.
— Наместник был озабочен только своим благополучием, моя госпожа.
— И люди не озлобились? Не подняли его на вилы? Здесь нет гарнизона, который мог бы защитить наместника, нет высоких, неприступных стен. Почем они не отомстили ему за свою бедность? Регион довольно богатый, если судить по картам и домовым книгам.
— Местные люди не буйные, ваше высочество. Привыкли терпеть. Война не была благосклонна к ним. Многие семьи остались без кормильцев. Большая часть урожая уходила на нужды армии, а денег люби не видели в глаза уже многие годы.
Я только кивнула головой, понимая, что работы куда больше, чем кажется на первый взгляд. Мне было противно, что люди, способные работать руками и терпеть, вынуждены жить в таких лишениях.
— Разберемся с поместье — нужно наведаться в деревню, посмотреть, как дула у людей. Пора наводить порядки.
— Как пожелаете, моя госпожа, — довольно проговорила старуха, словно только и ждала этих слов.
Через несколько часов комнаты первого этажа сверкали влажными, чистыми полами. Женщины, весело щебеча и напевая, водили тряпками по резным колоннам, по перилам, выгоняя грязь и мусор прочь. Мужчины смазывали петли, поправляли ступеньки там, где сгнили соединительные штыри или повыскакивали гвозди.
Даже вода в пруду пришла в движение. Кто-то из женщин позвал мальчишек из деревни, и ближе к вечеру, босые и чумазые, по колено в мокрых штанах, дети принесли целое ведро мидий.
— К утру вода должна очиститься, ваше высочество, — с улыбкой глядя, как мальчишки выпускают в воду моллюсков, произнесла одна из деревенских женщин. — Потом, если позволите, можно будет посадить тут лотосы. Раньше, говорят, тут они росли.
— Лотосы?
— Водные лилии, ваше высочество. Очень красивые, — подняла голову другая женщина, что стоя на коленях, скребком выколупывала траву между плитки в открытом дворе. Я пыталась убедить ее, что это занятие не из самых важных, но мне только снисходительно улыбнулись и подали чай.
Из дальнего зала, про который упоминала Сю, постепенно начинали приносить мебель. Резные комоды, медные пузатые жаровни, столики и кресла. Все это тут же протирали и оставляли в тени на свежем воздухе просыхать и проветриваться после долгих лет заточения.
Я сидела в резной кресле, потягивая сладковатый, ароматный напиток, когда в поместье, щебеча как стайка птиц, влетели молодые девушки. Матушка Сю, под присмотром служанок Герцога Назарата отправила их к реке, полоскать красные платья. Теперь же, неся плетеные корзины, десяток барышень чуть младше меня, замер в нерешительности и испуге на ступенях. Видно, никому в голову не приходило, что принцесса может быть чем-то похожа на каждую из них.
Я буквально видела, как вытягиваются их лица от недоумения и неверия. Конечно, без регалий, без шелкового платья и трона, я, скорее всего, мало походила на принцессу из сказки.