— Алло. Дюймовочка? Ты звонила, — слышу до боли родной голос, который я не слышала две недели. Сердце срывается в хаотичный стук. Руки начинают трястись. — Алло, ты меня слышишь? — слышу! Я не просто слышу, я впитываю твой голос как губка. Только ответить не могу.
— Пожалуйста, Ксюша, не молчи. Ответь мне, — просит он с какой-то мольбой. Зачем он так? Он теперь с ней. Я больше ничего ни значу для него. И никогда не значила. Наверное, мне было бы легче, если бы он остался с вороной или еще кем-то другим. Да с кем угодно. Только не с ней. Но он с ней! А я? А я тоже не одна, я со своим малышом, которого он мне подарил, оставляя частичку себя.
— Дан, — наконец произношу я, пытаясь быть уверенной. — Я звонила сказать, что я ошибалась. Я не люблю тебя…, глубоко вдыхаю, мне кажется, я схожу с ума от этой лжи. Но так нужно. Он молчит, но я слышу его глубокое дыхание.
— Где ты?! — громко, нервно спрашивает он.
— Это не важно. Знаешь, я полюбила другого человека, — поглаживаю живот. — И это настоящая, искренняя любовь. Я буду… — из глаз льются слезы. Но это слезы счастья. У меня будет малыш, про которого он никогда не узнает. Не хочу, чтобы он был со мной из чувства долга и вины. Я хотела, чтобы он полюбил меня не за что, просто так. За то, что я есть. Но он любит ее… — Я буду любить этого человека всю жизнь. А он будет любить меня. Я отдам ему всю себя, без остатка. И буду счастлива, — голос начинает дрожать, закусываю губы, больно до крови. Слышу в трубке какой-то звон, как будто что-то разбили. — Мы будем счастливы, — добавляю я, продолжая гладить живот. — Счастливы без тебя.
— Дюймовочка! Черт бы тебя побрал! Что ты несешь? Кого ты встретила? Ты лжешь! — не вопрос, утверждение. А он хорошо меня изучил. Но я не лгу. Скоро у меня будет мой любимый мужчина. Я почему-то уверена, что внутри меня мальчик. Мой маленький сыночек. И мы обязательно будем счастливы.
— Нет, я не лгу. Ты тоже будешь счастлив, ты уже обрел его.
— Ксюша?! Где ты?! — кричит в трубку так, что начинает трещать динамик. — Я приеду к тебе и ты скажешь все мне в глаза, — нет, в глаза я сказать этого не смогу.
— Я не хочу тебя больше видеть. Прощай! — скидываю звонок, вскрываю телефон, вытаскиваю сим-карту. И выкидываю телефон в рядом стоящую урну. Так он меня не найдет. Вот и все. Мое падение закончено. Я все-таки свернула себе шею. И это больно! Невыносимо больно лгать о не любви тому, кого любишь. Прощаться с ним навсегда.
Я не пошла домой, бродила по городу просто так, гуляя, рассматривая вечно куда-то спешащих людей. Я думала, как строить свою жизнь дальше. Невыносимо хотелось курить. Но я уже не курю. Больше не курю. И это еще один плюс в пользу Дана. Он хотел, чтобы я бросила курить. И я бросила. Бросила благодаря ему.
Решение пришло само собой. Захожу в один и торговых центров, подхожу к авиакассам, и мне везет — беру билет на ближайший рейс через три часа. Я улетаю домой. Наверное, навсегда. Выхожу на улицу, ловлю такси. Еду домой.
По приезду собираю только необходимые вещи, не складывая, просто кидая их в сумку. Открываю комод. В отдельной коробочке лежит его подарок — браслет. Хочу его оставить, но руки тянутся сами собой. Все же хватаю коробку и тоже закидываю ее в сумку, как маленькое напоминание о нем. О том, что он когда-то думал обо мне.
Вот и все. Вещи собраны, внизу меня ждет такси. Последний раз окидываю взглядом квартиру. Выхожу в подъезд и сталкиваюсь с Маринкой.
— Куда это ты собралась? — окидывает взглядом мой небольшой чемодан.
— Домой. К маме.
— Ты же только недавно оттуда. Что-то случилось? — с волнением спрашивает она.
— Нет, все хорошо. Теперь все будет хорошо, — отвечаю ей. Закрываю квартиру под ее пристальным взглядом. Протягиваю ей ключи. — Я не знаю, когда я вернусь… Может и вовсе не вернусь…
— Да что происходит?! — перебивает она меня. Что-то случилось с твоими родителями?
— Нет. С ними все хорошо, Марин. Я уезжаю. Просто уезжаю домой. Туда, где мне и место. Присмотри за квартирой, пока я не решила, что с ней делать. И не спрашивай меня ни о чем, — говорю я, видя, как она открывает рот, чтобы мне возразить или задать вопросы, не важно. — И у меня к тебе маленькая просьба. Ты не могла бы передать Леше, что я искренне прошу у него прощения за все. И пусть он мне позвонит, если сможет. Если нет, я пойму, — хватаю чемодан, спускаюсь вниз, игнорируя протесты и вопросы Марины. Быстро сажусь в такси, прошу водителя немедленно трогаться. Осматриваю знакомые улочки, близлежащие кафе, магазины. Возможно, я никогда сюда не вернусь. А может и вернусь, когда мне перестанет быть настолько больно. Ведь у всего есть свой закономерный конец. И у боли тоже. Я позвоню всем позже, из дома. Когда придумаю вменяемые объяснения своего внезапного отъезда.