— Что? — не понимаю я, осматривая содержимое чемодана, от которого у меня разбегаются глаза. Да тут целая аптека.
— Такой порошок в прозрачной баночке, — нервно поясняет он. Еле как его нахожу. Дан вырывает его из моих рук, открывает крышку и обильно сыпет себе на рану.
— Тебе не кажется, что рана слишком большая и ее нужно зашивать? — спрашиваю его я.
— Нет, не кажется, — отвечает он, отшвыривая баночку. — Теперь бинт, надеюсь, ты умеешь с ним обращаться, — выгибает брови. Смотрю на него оскорбленным взглядом, достаю из аптечки вату, пропитываю ее водкой, протираю его ногу вокруг раны от остатков крови. Дан вяло наблюдает за мной. Потом и вовсе откидывает голову на спинку дивана, прикрывает глаза. Беру бинт, делаю из кусочка что-то похожее на тампон, аккуратно накладываю на рану. Перевязываю ее бинтом. Собираю с пола грязную вату, баночку с порошком, водку, поднимаюсь на ноги.
— Водку оставь, — устало просит он. Отдаю ему водку. Дан опять прикладывается к бутылке.
— Как это случилось? — спрашиваю я.
— Иди домой, Дюймовочка.
— Но, а как же ты? Может, я подвезу тебя домой?
— Твою мать! Просто закрой дверь с той стороны и иди домой! — да и пошел он! Беру аптечку, выхожу из кабинета, громко хлопнув дверью. Прохожу на кухню, мою руки. Беру свою сумку, иду домой. Спускаюсь на парковку, сажусь в машину, прикуриваю сигарету, выдыхаю дым в окно. Тревожные мысли о Дане не дают мне покоя. Черт, он что, так и будет сидеть там один? Я не знаю, зачем я это делаю, но мои ноги несут меня назад в офис. Поднимаюсь на нужный этаж, захожу в приемную, подхожу к его кабинету, берусь за ручку двери, и моя решимость тут же испаряется. Прижимаю ухо к двери — тишина. Почти бездумно открываю дверь, проскальзываю внутрь. Дан уже лежит на диване. Радом с ним, на полу, почти пустая бутылка. Подхожу немного ближе, рассматриваю его лицо — он кажется расслабленным, спокойным. На его лбу по-прежнему выступает пот. Достаю из сумки влажные салфетки, аккуратно, потихоньку протираю его лицо. Дан молниеносно ловит меня за руку, сильно сжимая запястье. Он медленно открывает глаза, фокусирует взгляд на мне.
— Никогда не смей подкрадываться ко мне. Это может закончиться плохо. Мое тело реагирует быстрее, чем мозг. Ясно тебе?! — охренеть, а это что еще значит? Но я послушно киваю в знак согласия. — Почему ты до сих пор здесь? Почему не уехала домой?
— Я подумала… Эм, может тебе что-нибудь нужно, или … не знаю, что сказать, потому что я сама не понимаю, зачем я здесь. Какой черт меня дернул вернуться? Дан внимательно осматривает мое лицо. Долго молчит.
— Сделай мне чаю покрепче, с тремя ложками сахара.
— Тамара сказала, что ты пьешь чай без сахара.
— Да, я пью без сахара. Но сейчас мне нужен чай с сахаром. Ты можешь сделать его, без лишних вопросов?
— Могу, — разворачиваюсь на каблуках, иду на кухню делать Дану чай, себе кофе. Ставлю все на поднос, иду в кабинет. Дан уже сидит, разговаривая с кем-то телефону. Из разговора я понимаю, что это явно женщина. Дан в резкой форме объясняет ей, что они не увидятся ни сегодня, ни завтра, скидывает звонок.
— Там, в комнате для отдыха, есть плед, принеси, пожалуйста, если тебе не трудно, — ох, ни фига себе! Я впервые слышу, как он чем-то меня просит, еще и со словом «пожалуйста». Я молча иду в комнату для отдыха, беру плед, приношу его Дану, сама накрываю его ноги. Подаю ему чай, сама беру кофе, сажусь рядом с ним.
— Почему ты не хочешь поехать домой? — спрашиваю его.
— А ты? — отвечает вопросом на вопрос.
— Не знаю, характер у меня такой. Не могу оставить людей, когда им плохо, — отвечаю, пожимая плечами.
— Хорошая черта, Дюймовочка, — пытаясь улыбнуться, отвечает он.
— Так что все-таки произошло? — пытаюсь опять разузнать.
— Произошла производственная травма, так, ничего страшного, — отпивая чай, отвечает он.
— А почему ты не обратился в больницу?
— Слишком много вопросов, Дюймовочка. Иди домой, уже поздно, — ничего не отвечаю, встаю с дивана, собираю пустые чашки, мой телефон начинает трезвонить. Это — Маришка. Вот черт, я пообещала ей сегодня посидеть с Антошкой. Выхожу на кухню, ставлю чашки в раковину. Поднимаю трубку, говорю Маришке, что у меня был форс-мажор на работе, что через полчаса я буду дома. Мою чашки, подхожу к кабинету, тихонько приоткрываю дверь. Дан опять лежит, но как только я открываю дверь, поворачивается в мою сторону.